— Я… я не хочу об этом говорить, — тихо ответила я, опуская взгляд в пол. Дядя посмотрел на Димку и тот кивнул.
— У тебя, наверное, возникло очень много вопросов, — задумчиво сказал дядя, внимательно смотря на меня. Мама обернулась к нему. Радость на ее лице смешивалась с вопросительным выражением. — Думаю, нет смысла уже что-либо скрывать, — Я окинула всех внимательным взглядом и почувствовала себя блудницей, которая решила-таки вернуться домой. По их лицам я поняла, что никто не ложился спать. Все искали меня, разве что по домам только не лазали. Надо было в бутылку запихнуть бумажку с надписью «SOS!!!» и выкинуть в окно. Тогда бы нашли меня быстро.
— Да, вопросов много… Но, кажется, теперь меня ничто не удивит, — нервно рассмеялась я, касаясь невольно места укуса. Временное облегчение сменилось опять невыносимой болью в душе. Я не могла принять себя такой. Я была слишком… неправильной что ли… Мама успокаивающе провела рукой по плечу. Она ощущала мои муки почти так же, как и свои.
— Идите отдыхайте, а мы еще немного поговорим, — кивнула мама брату. Тот невесело усмехнулся.
— Я подожду еще немного, пожалуй… — Один Андрей молчал, рассматривая меня, а потом изрек:
— Нет повести печальнее на свете, чем повесть о вампире и Джульетте. — Меня передернуло. Бедный Шекспир! Узнай, кого в его произведения приписали, он бы в гробу, бедолага, перевернулся. — Но, по крайней мере, ты живая, — улыбнулся мне Андрей и подмигнул. Я с ним была не согласна насчет живой, но повторяться не хотелось. Все-таки, моя семья ничему не удивилась и отнеслась нормально к моим изменениям. Но вот надолго ли?
— Отстаньте от нее, — с упреком сказала мама и повела меня наверх. — Ей и так досталось, а еще вы…
Оказавшись наверху, я тут же бросилась на кровать и снова залилась слезами. Во мне смешивались различные чувства: от ненависти к самой себе до благодарности подругам и маме. Она присела рядом и погладила меня по спине, ничего не говоря. Как будто знала, что сначала мне надо выплакаться, прежде, чем заводить о чем-либо разговор. Когда я более-менее успокоилась, и сил плакать уже не осталось, мама ласково произнесла:
— Я знаю, тебе тяжело, но постарайся к этому привыкнуть… И не надо себя ненавидеть за то, что ты теперь стала вампиром. Ведь вампиры — не все убийцы. Это те же люди, но… слишком многим отличаются от нас. — Я видела в ее словах долю правды, но ничего не могла с собой поделать. Ненависть к себе оставалась. Всхлипнув, я повернулась на бок и подняла глаза на маму.
