— Это хорошо. Документы для меня не слишком важны, как и сам факт, что вы не потрудились найти для меня форму…
— Никакой формы. Вы гражданский эксперт. Так сказано в ваших документах.
— Позвольте мне закончить. Вы двое можете обойтись минимальной маскировкой, но как я скрою лицо со шрамом и покалеченную руку? Описание моей внешности завтра же появится в газетах по всей стране.
Ангелли внимательно посмотрел на шрам на лице ван Эффена.
— Простите мне мою прямолинейность, но шрам вас украшает. Иоахим! Он обратился к одному из молодых людей. — Как ты думаешь? Вы знаете, мистер Данилов, Иоахим у нас студент художественной школы, а также гример в театре. У него множество разнообразных талантов. Как вы понимаете, в такой организации, как наша, таланты нашего друга просто бесценны.
— Вы не против бороды, мистер Данилов? — спросил Иоахим.
— Нет, если с ней я не буду выглядеть хуже, чем сейчас.
— У меня есть несколько бород подходящего каштанового цвета. Боюсь, что в вашем случае потребуется борода. Кажется, у меня такая есть. Я вам ее приклею.
— Только не намертво.
— Через сорок восемь часов она сама отпадет, — пообещал Иоахим и вышел из комнаты.
— Теперь по поводу вашей черной перчатки, мистер Данилов, — обратился к ван Эффену Ангелли.
— Боюсь, что с ней Иоахим ничего не сможет сделать.
— Почему вы в этом так уверены?
— Почему я уверен? Если бы у вас была рука вроде моей, разве вы не сделали бы все возможное, чтобы ее скрыть? — Ван Эффен добавил в свои слова порцию горечи.
— И все же, нельзя ли мне на нее взглянуть? — мягко, но в то же время настойчиво попросил Ангелли. — Обещаю вам, что я не стану говорить ничего вроде «Всемилостивейший Боже!» или падать в обморок. Просто мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Как же это с вами случилось?
Ван Эффен улыбнулся.
— Как ни странно, это результат вполне законной деятельности. Кое-кто совершил ошибку, когда мы пытались потушить пожар на нефтяной буровой в Саудовской Аравии.
— Надо полагать, этот человек заплатил за свою ошибку?
— Он сгорел дотла.
— Понимаю! В таком случае надо думать, что вам повезло. — Ангелли взял руку ван Эффена и дотронулся ногтем до его шрама. — Вам должно быть больно.
— Ничуть. Кожа парализована. Можете втыкать в нее иголки или резать скальпелем. Я ничего не почувствую.
Ван Эффену очень не хотелось, чтобы Ангелли поймал его на слове.
— Все это неважно. Важно то, что я все еще в состоянии прижать указательный палец к большому. Вернулся Иоахим, и Ангелли спросил:
