— Я не могу жениться, я связан обетом с другой.
— Что ты говоришь! — воскликнул Броджмохан. — И уже состоялась помолвка?
— Да нет… не совсем… Но…
— И ты обо всем уже договорился с родителями невесты?
— Нет, разговора пока не было…
— Ах, так не было! Ну уж если ты столько молчал, то можешь помолчать и еще немного.
— Нет, — после небольшой паузы сказал Ромеш, — я поступлю нечестно, взяв в жены другую девушку.
— Но вовсе не жениться будет еще менее честно с твоей стороны.
Больше возражать было нечего. Теперь Ромешу оставалось лишь надеяться на какую-нибудь непредвиденную случайность. Указания астрологов гласили, что целый год после назначенного дня свадьбы будет неблагоприятным для совершения брачной церемонии. Поэтому юноша думал, что стоит только как-нибудь пережить один этот день, — и он получит целый год отсрочки.
К невесте надо было ехать по реке. Жила она довольно далеко, и, чтобы добраться туда, требовалось дня три-четыре.
Желая иметь в запасе достаточно времени на непредвиденные путевые задержки, Броджмохан решил отправиться в путь за неделю до назначенного дня.
Всю дорогу дул попутный ветер, и они добрались до Шимульгхата, где жила невеста со своей матерью, меньше чем за трое суток. До свадьбы оставалось еще четыре дня.
Броджмохан на это и рассчитывал: матери невесты жилось здесь очень тяжело, и ему давно хотелось перевезти ее в свою деревню, чтобы он мог, во исполнение долга дружбы, сделать ее жизнь счастливой и обеспеченной.
Между ними не было никаких родственных связей, и раньше он не считал себя вправе предложить ей это.
Теперь же, ввиду предстоящей свадьбы, Броджмохан уговорил, наконец, вдову переехать: у бедной женщины во всем мире осталась одна только дочь, и она тоже решила, что ее прямой долг жить вместе с дочерью и заменить мать рано осиротевшему зятю.
«Пусть себе говорят, что хотят, — повторяла вдова, — а мое место рядом с дочерью и ее мужем».
Прибыв в Шимульгхат за несколько дней до свадьбы, Броджмохан занялся подготовкой к перевозке имущества своей новой родственницы. Он рассчитывал, что после свадьбы они все вместе отправятся в путешествие по реке, и поэтому приехал с родными.
Во время свадебного обряда Ромеш не стал произносить полагающихся обетов; в момент «благоприятного взгляда»[5] закрыл глаза; опустив голову, молча вытерпел взрывы веселого смеха и шутки в брачном покое; всю ночь он пролежал на краешке постели, повернувшись спиной к невесте, а на заре покинул комнату.
