Оннода-бабу с беспокойством взглянул на Ромеша, когда тот снова вошел к нему.
— Дайте мне список приглашенных, и я сегодня же извещу их о перемене дня свадьбы, — сказал Ромеш.
— Значит, ты все-таки решил отложить ее? — спросил Оннода-бабу.
— Да, иного выхода я не вижу.
— В таком случае, дорогой мой, запомни одно: все это меня не касается, что нужно, устраивай сам. Я не желаю, чтобы надо мной смеялись. Если ты хочешь такое дело, как брак, превращать в какую-то детскую игру, то людям моего возраста лучше в ней не участвовать. Вот тебе список приглашенных. Большая часть средств, которые я уже истратил, теперь пропадет даром, а я не могу себе позволить пригоршнями швырять деньги в воду.
Ромеш готов был принять на свои плечи все бремя расходов и хлопот. Он уже собрался уходить, когда Оннода-бабу остановил его.
— Ромеш, ты решил, где будешь практиковать после свадьбы? Полагаю, не в Калькутте?
— Нет, конечно. Подыщу хорошее место где-нибудь на западе.
— Вот это правильно. Неплохое место, например, Этойя. Вода там чрезвычайно полезна для желудка. Мне как-то случилось прожить в Этойе целый месяц, и я убедился, что даже мой аппетит стал куда лучше. Знаешь, дорогой, ведь на всем свете у меня одна Хем. И она не сможет быть вполне счастлива без меня и у меня не может быть без нее покоя. Потому-то я так и забочусь, чтобы ты непременно выбрал здоровую местность.
Оннода-бабу, воспользовавшись тем, что Ромеш чувствует себя виноватым, решил не упускать такого удобного случая и предъявить свои требования. Предложи он сейчас не Этойю, а Гаро или Черапунджи, Ромеш согласился бы и на это.
— Хорошо, я припишусь к адвокатуре в Этойе, — сказал Ромеш, уходя. Отмену приглашений он взял на себя.
Через несколько минут явился Окхой. Оннода-бабу тут же сообщил ему, что свадьба отложена на неделю.
— Что вы говорите! Не может быть! — воскликнул Окхой. — Ведь она должна быть послезавтра.
— Конечно, было бы лучше, если бы дело обстояло по-другому. У обыкновенных людей этого не бывает, — ответил Оннода-бабу. — Но от вас, современной молодежи, можно ожидать всего.
Окхой принял чрезвычайно озабоченный вид. Мысль его деятельно заработала.
— Надо глаз не спускать с человека, которого выбираешь в мужья для своей дочери, — сказал он. — О том, в чьи руки на всю жизнь отдаешь ее, необходимо разузнать все. Будь он хоть сам бог, предосторожность в таких делах никогда не мешает.
