— Что слышно о Джогене?
— Провалился на юридических экзаменах и отправился проветриться на запад, — ответил Оннода-бабу.
Когда экипаж остановился возле их дома, знакомая комната, знакомые предметы вновь окутали Ромеша своими чарами. Из груди его вырвался тяжкий вздох.
За чаеч Ромеш не произнес ни слова. Неожиданно Оннода-бабу сказал:
— Долго что-то ты пробыл на этот раз дома. Наверно, задержали какие-нибудь дела?
— Мой отец умер, — ответил Ромеш.
— Что ты говоришь? Какое несчастье! Как это произошло?
— Он возвращался домой в лодке. Внезапно поднялась буря, лодка опрокинулась, и отец погиб.
Как проясняется небо, когда налетевший сильный ветер разгоняет мрачныё тучи, так и при этом горестном сообщении в одно мгновенье исчезла всякая напряженность между Ромешем и Хемнолини.
«Я плохо думала о Ромеше, он озабочен делами и опечален смертью отца, — думала Хемнолини. — Вот и сейчас он, наверно, продолжает еще страдать, а мы, ничего не зная о его семейном горе, о том, какая тяжесть у него на сердце, вздумали его обвинять». И Хемнолини удвоила свое внимание к осиротевшему юноше. Видя, что Ромеш ничего не ест, она принялась угощать его с особым усердием.
— Вы перенесли большое потрясение, вам нужно беречь себя, — говорила девушка. — Папа, — обратилась она к отцу, — мы никуда не отпустим Ромеша, пока он не поужинает с нами.
— Прекрасно, — ответил Оннода-бабу.
В это время явился Окхой. С некоторых пор первое место за чайным столом Онноды-бабу принадлежало ему. Поэтому, увидев здесь Ромеша, он был неприятно поражен. Однако, быстро овладев собой, он сказал с улыбкой:
— А, Ромеш-бабу! Я уже думал, что вы нас совсем забыли.
Ромеш только слабо улыбнулся.
— Ваш отец так неожиданно вас похитил. Я решил было, что он вас не выпустит, пока не женит, — продолжал Окхой. — Надо полагать, опасность миновала?
Хемнолини кинула на него сердитый взгляд, а Оннода-бабу заметил:
— Ромеш лишился отца.
Побледневший Ромеш сидел, опустив голову.
Хемнолини страшно рассердилась на Окхоя за то, что он вновь заставил Ромеша страдать, и поспешно сказала:
— Вы еще не видели нашего нового альбома, Ромеш-бабу.
Принеся альбом, она положила его перед юношей и принялась показывать ему фотографии. Затем, как бы невзначай, спросила:
— Скажите, Ромеш-бабу, вы, я надеюсь, живете один в своей новой квартире?
— Да, — ответил Ромеш.
— Так постарайтесь переехать поскорей в соседний с нами дом.
— Конечно. Я переберусь в понедельник.
— Возможно, мне иногда придется обращаться к вам за помощью. Ведь я сейчас занимаюсь философией для экзаменов на бакалавра, — заметила Хемнолини.
