А может, Хани думала, что в один прекрасный день все закончится, и она вернется домой на свой тропический остров с карманами, полными денег.
Больше ей уже никогда не придется лежать под громоздким белым мужчиной, что стонет и вздыхает, когда его семя извергается в нее.
Эту наложницу мне, если честно, ни с кем не сравнить. Я помню и о Дженис и Мире, моих бывших пассиях, сейчас, наверно, спящих где-то в других лачугах. Может, они радуются, что я приглашаю к себе Хани гораздо чаще, чем их. Хорошая штука — свободная любовь — никаких обязательств. А насчет преимуществ моего внимания: еще можно поспорить.
Не исключен и такой вариант, что индонезийка сожалеет о моей привязанности и неусыпном внимании к ней. Хани прекрасно известно, что мои бывшие наложницы вернуться домой такими же богатыми, как и она, хотя ей приходится много работать, а они могут спокойно спать в своих узеньких, уютных постельках.
Это было много лет назад. Алике… Ее звали Александра Морено. Высокая, тоненькая девушка-подросток, угловатая, с копной вьющихся черных волос, серьезно-вопрошающими черными глазами, порождение мира, лежащего в руинах…
Кем мы станем, когда вырастем? Этого не знал никто. Мир рассыпался прахом еще до того, как мы повзрослели, чтобы строить такие планы.
Мы гуляли с Алике рука об руку, глядя на полную луну, на большой темный шрам на ее поверхности, совсем недалеко от Тахо, где однажды что-то взорвалось, осветив спутник ярко-голубым пламенем.
Мы бродили по ночным руинам, задрав головы, любуясь мертвенно-голубой Луной, не замечая мерцающих обломков человеческих космических кораблей, обреченных на бесконечное скитание по орбите. Вечная память о тех, кто погиб, защищая родную планету…
Мы сидели на какой-то вечеринке, забившись в угол, накачанные сигаретным дымом и ликером, целовались; активно работая языками, лаская друг друга, пытаясь разобраться в анатомическом строении партнера.
Я хорошо помню ту весеннюю ночь, заросшее сорной травой поле недалеко от развалин нашей школы. Расстелив старое одеяло, мы сбросили одежду и начали испытания.
Нам все казалось необычно волнующим, ужасно пугающим, но тем не менее прекрасным… Алике широко распахнутыми глазами смотрела на меня, когда я взобрался на нее, давая мне ясно понять, что напугана, но не желает останавливаться.
Мы занимались любовью еще несколько раз после этого, летом, а осенью начались вступительные экзамены. Я прошел — она нет. Помню свою решимость, когда признался ей, что уезжаю учиться, ее слезы, се прощальные слова о том, что все понимает. Алйкс даже пришла на вокзал проводить меня.
