— На призы-то ей везло, — заметил Гордеев.
— Это точно, — не без зависти подтвердил Сергеев. — Да плюнь ты на нее! Вот молодые таланты, — он плотоядно посмотрел на женственного молодого человека с серьгой, — это да!
Гордеев наклонился к уху Маевской:
— Яна, я должен вам сказать. Сегодня случилась одна вещь… Я думаю, вам нужно взять телохранителя.
Она посмотрела на него непонимающими глазами. Гордеев повторил. Она глянула на него теперь удивленно и медленно отрицательно покачала головой.
За окном вдруг громыхнуло так, что все невольно туда посмотрели. В этот момент Сергеев сказал, видно продолжая какой-то спор:
— Не так уж Бог и всемогущ: например, даже он не в состоянии побить козырного туза простой двойкой.
Ему ответил молодой человек с серьгой в ухе:
— Допустимо, однако, считать, что Бог не ограничен ни в чем…
— Черта с два! — возразил Сергеев. — Попробуй раскрыть понятие всесовершенного существа.
— Пожалуйста. Первый признак, конечно, всезнание. Второй — всемогущество. Пока — достаточно?
— Хватит. Является ли в самом деле всезнание признаком совершеннейшего существа?
Все слушали их диалог с таким выражением, будто присутствуют при рождении какого-то шедевра философской мысли.
Богема, твою мать, подумал Гордеев со смешанным чувством. В общем-то, тоже люди, конечно, как ни странно.
— По-моему, нет, — сказал парень с серьгой. — Всезнание — это несчастье, настоящее несчастье, и к тому же такое обидное и позорное. Вперед все предвидеть, все всегда понимать — что может быть скучнее? Для того, кто все знает, нет иного выхода, как пустить себе пулю в лоб. Есть ведь и на земле всезнающие люди. Они, конечно, не знают всего, и даже, в сущности, ничего, или почти ничего, не знают и только притворяются всезнающими, и то от них веет такой злой и удручающей скукой, что их можно выносить только в малых дозах и с большим трудом. Нет уж! Всесовершенное существо никак не должно быть всезнающим! Много знать — это хорошо, прекрасно, но все знать — ужасно. То же и с всемогуществом. Кто все может, тому ничего не нужно. И это мы можем запросто проследить: миллиардеры пропадают, буквально сходят с ума с тоски — их богатства им только в тягость, скажете — нет?
— Н-не знаю, — покачал головой Сергеев. — А третий признак всесовершенного существа: оно находится в вечном покое. Господи! Ведь такого удела не пожелаешь и злейшему врагу. Я мог бы перечислить все обычные признаки всесовершенного существа — и они оказались бы не лучше уже разобранных нами. У нас ценится знание, могущество, покой — если все это возвести в превосходную степень, которая тоже у нас ценится, то получится совершенство. Но ведь это чистое ребячество. Хорошо, если у человека большие глаза, но глаза величиной с маленькое блюдце или даже с серебряный рубль обезобразили бы даже самое красивое лицо. И, главное, люди, приписывая те или иные качества совершенному существу, руководствуются не интересами этого существа, а своими собственными. Им, конечно, нужно, чтобы высшее существо было всезнающим, тогда ему можно без опасения вверить свою судьбу. И хорошо, чтоб оно было всемогущим: из всякой беды выручит. И чтоб было спокойное, бесстрастное и так далее. Но каково-то придется этому существу, если оно окажется таким, каким оно вышло из человеческих рук? Об этом никто не думает! И не думайте! Настолько оно, я надеюсь, могущественно, чтобы быть таким, каким оно хочет, а не таким, каким бы его сделала человеческая мудрость, если бы ее слова превращались в дела… А что скажет господин юрист? — неожиданно сказал Сергеев и передал Гордееву кружку, наполовину заполненную водкой.
