Лори вошла в ОГСМЭ через главный вход. По сравнению с прошлым утром вестибюль приемного отделения был пуст. Пусто оказалось и в левом крыле, где располагались офисы администрации. Она помахала дежурившей Марлин Уилсон, которая, наслаждаясь одиночеством, листала утреннюю газету. Та одной рукой помахала ей в ответ, а другой нажала на кнопку, чтобы пропустить Лори в комнату опознания. Снимая на ходу пальто, Лори вошла в офис.
В креслах сидели и о чем-то оживленно беседовали старшие судмедэксперты — Кевин Саутгейт и Арнолд Бессерман. Не прерывая диалога, оба в знак приветствия помахали Лори. Она подняла руку в ответ. Лори обратила внимание на отсутствие на своем обычном месте вечно скрывавшегося за газетой Винни Амендолы. Она подошла к столу, за которым Рива разбирала поступившие за ночь дела, отбирая те, где требовалась аутопсия, чтобы распределить их между врачами. Подняв глаза, Рива посмотрела на Лори поверх очков.
— Ну что, сегодня удалось выспаться? — улыбнувшись, поинтересовалась она.
— Не особенно, — призналась Лори. — Почти до двух убиралась в квартире.
— Это мне знакомо, — понимающе хмыкнула Рива. — А как в больнице?
Лори рассказала о самочувствии матери и пару слов об отце, решив, однако, умолчать о проблеме с BRCA 1.
— Джек уже в «яме», — сообщила Рива.
— Я так и поняла, не застав Винни за чтением спортивных новостей.
Рива покачала головой:
— Джек уже рылся в бумагах, когда я пришла, — то есть около половины седьмого. Не рановато ли для него? Мне его даже стало жалко. Я посоветовала ему не растрачивать так свою жизнь.
— Которая и без того просто бьет ключом, — засмеялась Лори.
— Я еще и про твою маму ему рассказала — надеюсь, ничего страшного? Он интересовался, куда ты вчера после полудня делась: видимо, заходил к нам в кабинет, после того как ты уже ушла, а я разговаривала внизу с Келвином.
— Ничего, все нормально, теперь это уже не тайна, — ответила Лори.
— Ну и хорошо, — сказала Рива. — И все же я не понимаю, почему мать ничего тебе не говорила. Джек был просто ошеломлен.
— Он конкретно сказал что-нибудь?
— О твоей маме — нет. Но он на несколько минут приумолк, что на него не похоже.
— А каким делом он сейчас занимается? — поинтересовалась Лори.
— Жутким! — воскликнула Рива. — Надо отдать ему должное: чем дело сложнее, тем с большей охотой он за него берется. Случай, которым он сейчас занимается, ужасен в эмоциональном плане: четырехмесячный истерзанный ребенок был доставлен на станцию скорой помощи уже мертвым. Там поднялась такая буря. Родители, представляешь, оправдывались, что им неизвестно, как это произошло. Вызвали полицию, и теперь родители в тюрьме.
