Он и его Джудит, работавшая у в офисе медсестрой, оказались не просто ее профессиональными коллегами, а еще и необыкновенно приятной супружеской парой — они излучали такую искренность и доброту, которая не могла оставить людей равнодушными и не сопереживать их горю.
— Я непременно буду держать вас в курсе, — пообещала Лори, надеясь, что Макгиллины все же согласятся пойти домой. Проведя долгие часы в отделении судмедэкспертизы, они оба выглядели совершенно измотанными. — Я лично позабочусь о вашем сыне. — Произнося эту фразу, она отвела глаза, сознавая, что говорит неправду. Лори невольно взглянула на толпу репортеров в вестибюле, хотя все это время упорно старалась их не замечать, и до нее донесся оживленный гул — приветствовали появление кофе и пончиков. Лори поморщилась — в том, что, пока Макгиллины переживали свое горе, весь этот спектакль не прекращался, была какая-то несправедливость. И это горе могло показаться им еще невыносимее от того, что из соседнего помещения доносились шутки и смех.
— Там, внизу, в этом холодильнике правильнее было бы оказаться мне, — печально качая головой, произнес доктор Макгиллин. — Я уже пожил. Мне почти семьдесят. Мне довелось дважды перенести шунтирование, и у меня сильно повышен уровень холестерина. И почему я жив, а Шона-младшего больше нет? Невероятно. Он всегда был здоровым и жизнерадостным мальчиком, ему даже не было тридцати.
— А у вашего сына тоже был повышенный уровень холестерина? — поинтересовалась Лори. В отчете Дженис об этом совсем не упоминалось.
— Нет, абсолютно в норме, — ответил доктор Макгиллин. — В свое время я следил, чтобы он обязательно раз в год проверялся. А потом, когда его юридическая фирма заключила договор с «Америкер», включавший ежегодную диспансеризацию, я был уверен, что все под контролем.
Мельком посмотрев на часы, Лори встретилась взглядом с Макгиллинами — они сидели на коричневой кушетке прямо и неподвижно, сжимая в руках снимки своего мертвого сына. В окно стучал дождь. Супруги напоминали ей мужчину и женщину с картины «Американская готика». В них чувствовалась стойкость и сила духа. И это подкупало. Однако была заметна и какая-то пуританская ограниченность.
Благодаря штатному расписанию и своим должностным обязанностям Лори была защищена от эмоционального воздействия смерти и постепенно разучилась общаться со скорбящими родными и поддерживать их, помогая во время процедуры опознания. Это входило в обязанности других сотрудников. Этой защищенности также способствовало и ее академическое образование: будучи патологоанатомом, она рассматривала смерть как головоломку, которую надо разгадать, чтобы помочь живым. Свою роль играл и фактор привыкания: для большинства обычных людей смерть — нечастое явление; Лори же приходилось сталкиваться с ней ежедневно.
