Йенсен поднял взгляд, но Женевьева не смогла прочесть выражение на его лице. Вряд ли это удалось бы, даже будь у нее очки, – он ведь дока по части сокрытия своих реакций.
– Слишком длинные брюки, – прокомментировал он.
– Срочное сообщение – я не такая рослая, как Гарри, – парировала она. Потом уселась на диван, куда изначально Йенсен ее притащил. От идеи попытаться вырубить его и сбежать Женевьева не отказалась, но проделать это все равно не смогла бы, пока не в состоянии видеть.
– Вот. Обрежьте их, – сказал он, что–то бросив ей.
По чистой случайности она поймала предмет, с изумлением поняв, что Йенсен кинул ей тот самый швейцарский армейский нож. Она уставилась на своего стража, и не потребовалось идеального зрения, чтобы разглядеть его холодную улыбку.
– Если вы ухитрились достать меня этой маленькой вещицей, что ж, поделом мне, – заметил Йенсен.
– Вот и вправду поделом, – пробормотала она, наклоняясь, и принялась пилить тяжелую ткань штанин на уровне лодыжки.
– На вашем месте я бы отрезал повыше. Так больше шансов провести удачный удар ногой с приземлением, если у вас босые ноги. К тому же быстрее убегать.
Разумное замечание, хотя почему ей следует принять его помощь – непостижимая тайна. Так же как и почему он предложил эту помощь.
Женевьева прорезала коротким лезвием брюки–хаки на уровне бедра, пропилила и оторвала ткань, затем приступила к другой штанине. Штанины получились неровными, и она отхватила от первой еще пару дюймов. Взглянув вверх, увидела, что Питер с интересом наблюдает за ней. Она ждала, что он выдаст какую–нибудь очередную оскорбительную шуточку, но он только кивнул и вернулся к книге.
Женевьева сложила нож и сунула в карман, решив посмотреть, вспомнит ли Йенсен, что дал ей оружие и потребует ли назад.
– Я хочу свои транквилизаторы, – упрямо повторила она.
– Боюсь, ничем не могу помочь. Ханс еще не встречал наркотиков, которые ему не пришлись бы по вкусу, и он уже их употребил.
– Как? Все? Это же его прикончит!
– Только не Ханса. Все равно эти ваши таблеточки совершенно жалкое изобретение. Маленькое подспорье какой–нибудь мамочке, разработанное для нервных дамочек, чтобы они пережили очередной день.
– Не такая уж я и нервная, – ощетинилась она. – И даже вы должны признать, что похищение – большой стресс.
– Выживите, – окинув ее взглядом, заявил Йенсен.
– Я? Выживу, вот как? А я–то думала, что уже труп.
Он поколебался, помрачнев.
– Не люблю я сопутствующие потери. Их не миновать, если не очень хорошо делаешь работу, а я стремлюсь выполнять свою работу по высшему разряду.
