— Видишь
ли, —
продолжает
Риддл, — я
считаю, что у
каждого
человека
есть тайны, о
которых никто
не должен
знать. И ты
вправе
сохранить свои.
Но я не
терплю такую
незначительную
ложь. Если ты
сказал мне
неправду
один раз, я не
могу быть
уверенным,
что ты не
солжёшь мне
снова. Бери
бокал.
Гарри
трясущейся
рукой
тянется к
бокалу, крепко
обхватывает
его
непослушными
пальцами и
подносит ко
рту. Его
взгляд
случайно падает
на левую
руку, где до
сих пор
виднеется
светлый шрам
«Я не должен
лгать», и он
горько
усмехается
дурацкому
совпадению.
— Пей,
Гарри, —
поторапливает
Риддл.
— Нет, —
цедит он
сквозь
стиснутые
зубы, напряжённо
вглядываясь
в прозрачное
зелье.
Риддл
утомлённо
вздыхает.
— Ты
боишься,
потому что
тайн у тебя
слишком
много. Но ты
пришёл сюда,
надеясь
заслужить
моё доверие,
не так ли? Как ты
сможешь его
заслужить,
если не готов
довериться
сам?
Гарри
чувствует
ком в горле,
как будто ему
в глотку
засунули
пробку.
— Я не
смогу вам
доверять, —
бесцветным
голосом
шепчет он.
— Почему?
Потому что я
убийца?
Потому что я
приказываю
пытать
врагов и
жестоко
наказываю
провинившихся?
— Вы
убили моих
родителей и
несколько
раз пытались
убить меня, —
несмотря на
то что он старается
не
расклеиваться,
по щеке медленно
ползёт слеза.
Ему кажется,
что это действительно
конец, и
сейчас уже не
имеет значения,
что он скажет
Риддлу.
— Да, я
убил твоих
родителей, —
спокойно
соглашается
тот, — и ещё
много чьих
родителей. Но
в твоей
смерти я
больше не
заинтересован.
Меня можно
ненавидеть,
Гарри, можно
бояться, презирать…
— он делает
паузу,
наклоняется
в кресле и
смотрит в
упор. — Но ты не
сможешь остаться,
если не
научишься
мне доверять.
Я понимаю,
это сложно.
Но я требую
от всех своих
людей только
преданности.
Нельзя быть
преданным
человеку, к
которому
боишься
повернуться
спиной. А я, в
свою очередь,
не могу
держать в
поместье
человека,
который так
много от меня
скрывает.
Пей.
— Нет, —
Гарри мотает
головой и
опускает
бокал. — Я не
стану.
— Не
станешь,
зная, что за
неподчинение
я могу убить
тебя? Или же
ты просто
уверен, что я
убью тебя в
любом случае,
если что-то
узнаю?
Наверное,
в его глазах
мелькает
паника, потому
что Риддл
вдруг
оскаливается
и откидывается
на спинку
кресла.
— Если
так, то
странно, что
ты даже не
пытаешься
бороться.
Прежний
Гарри Поттер
не был
трусом. Он бы
всё равно
бросил мне
вызов, даже
зная, что
обречён на
провал.
Эти
слова
задевают его.
Не давая себе
времени на
раздумья, он
снова
подносит
бокал к губам
и залпом
выпивает
содержимое. Безвкусная
жидкость
проскальзывает
в горло, и в
желудке
разливается
приятное
тепло, словно
он осушил
стакан
огневиски.
Риддл смотрит
на него с
улыбкой
мрачного
удовлетворения,
а потом
внезапно
спрашивает:
