Славянские легенды о первых князьях. Сравнительно-историческое исследование моделей власти у славян | страница 66



100. Ср.: Матюшина, 2002.

101. Рыбаков, 1963. Ср. современную работу, выполненную в том же ключе: Долгов, 1999. С. 139-151.

102. Дандес, 2003.

103. Гура, 1997. С. 117. Выделены следующие типы мотивов — «происхождение вида», «христианские мотивы», «свадьба птиц», «язык животных», «война зверей» и т.д.

104. Мельникова, 2003/2. С. 55-59; Мельникова, Петрухин, 1995. С. 44-57; Мельникова, 2002/1. С. 9-16.

105. Мельникова, 2002/2. С. 143-150; Мельникова, 2003/1. С. 48-92.

106. Гаспаров, 1995.

107. См. последнюю обобщающую работу. Данилевский, 2004. С. 235-270.

108. Гиппиус, 1994. С. 136-141; Петрухин, 1995/2. С. 61; Петрухин, 2000. С. 122-137.

109. Banaszkiewicz, 1986; Banaszkiewicz, 1998, Nejedlý, 1953.

2. Критерии выявления устных источников летописания и хронистики

Наличие устных источников первых раннеисторических описаний[110] («варварских историй»[111]) признается большинством историков и текстологов. Однако разные исследователи диаметрально расходятся в оценке одних и тех же текстов, которые считаются либо «книжными сказаниями», сконструированными летописцами, либо переложениями оригинальной славянской фольклорной традиции, либо «историческими текстами», восходящими к более ранним сводам. Еще большие дискуссии вызывает вопрос о степени историчности этих текстов. Поэтому, если поиск письменных (литературных) источников, использованных авторами первых летописей и хроник, может быть осуществлен с помощью классических текстологических[112] и лингвистических[113] методик, то принцип определения известий, восходящих к устным (фольклорным) традициям, до сих пор остается спорной и малоизученной проблемой

В историографии признаны очевидными два положения. Во-первых, принято считать, что устная традиция была одним из источников для первых летописцев и хронистов. Во-вторых, ясно, что информация устных источников перерабатывалась летописцами, сокращалась и корректировалась согласно определенным идеологическим, религиозным и историческим представлениям. Бесспорно, только из фольклорной традиции можно было почерпнуть ответы на «исторические вопросы» первых историков славянских стран[114]

Исследователи предлагают различные критерии установления фольклорного происхождения текстов и, соответственно, по-разному оценивают объёмы привлечения и использования устных источников разных этапах формирования ранней летописной и хроникальной историографии (см. Главу I)

Однако целенаправленное изучение признаков (примет) обращения к устной традиции в раннеисторических описаниях до сих пор не проводилось. Почти не уделялось внимания и восприятию и осмыслению феномена устной исторической традиции первыми славянскими книжниками. Более того, эта проблематика недостаточно разработана даже применительно к так называемому классическому «книжному эпосу». Например, в знаменитом исследовании А.Б. Лорда предложены три признака: наличие «формул», отсутствие (или относительная редкость) анжамбмана (разрыв предложений между стихами) и определенная «тематическая структура», т.е. набор специфических мифоэпических тем[115]