Дозорный останавливается и, по-богатырски приложив длань ко лбу, принимается пристально вглядываться в зловещие заросли.
– Слышь, Муромец, – окликаем мы его, – ты косить умеешь?
Повернувшись на звук, он смотрит на нас.
– Косить, – повторяем мы, для надежности дублируя размашистыми жестами.
– Косить! – радостно подхватывает он и демонстрирует со всего разворота.
Лезвие втыкается в землю и с противным звоном, отдающимся в черепной коробке, переламывается.
Так, и кто теперь с кого имеет те самые услы?
Дать бы тебе по башке черенком, да, наверно, нельзя – божий человек.
К тому ж предупреждали, что он исключительно для показа и оберегания тылов.
Дурачок ухватывает в руку острый обломок и, выставив его вперед, медленно подбирается к кромке травостоя.
Совершив в пяти метрах предупредительный выпад с коротким: «У!», бдительно замирает на своем посту.
Так что косить, Брайан, тебе. Даже если рьяный подручный поломал инструмент. Судьба у тебя такая, не выполнив задания, дальше не продвинешься.
Вытягиваем из ножен ятаган, который теперь крис.
Что-то в последние дни вроде мелькало про плантации?
Приближаемся к зарослям. Рубить траву не очень сподручно – не настолько стебли деревянисты. Легче, собрав левой рукою в пучок, подрезать вкруговую. Приходится именному оружию исполнять роль не мачете, а серпа. А мы, получается, не косим, но жнем. Хорошо б еще заставить дурачка на дуде играть, глядишь, повеселее пошло бы.
– Хватит укать, – бросаем назад. – Коли нечем больше заняться, спой лучше что-нибудь страдное.
Но дурачок свое дело знает туго. Не певец он – прирожденный змееборец.
Только вот, похоже, не сильно-то они шугаются его уканья.
Из корней собранного в ладонь пучка выскальзывает нечто рыжевато-коричневое сантиметров тридцати и со стремительным шелестом скрывается дальше в траве. Черт, гаденыш! Надо поосторожнее, а то лапнешь и прям на ядовитый зуб нарвешься.
Обхватывает и режем.
Следующего затаившегося успеваем полоснуть ножом, но он все равно уходит.
Бить надо не в хвост, а в гриву. Но больно уж они юркие, рукой не поспеешь, швырять же именной клинок в густую траву не хочется. Тем более что он к метанию не очень приспособлен.
Обхватываем и режем.
Третий с испугу или просто по дурости ломится в обратную сторону. Удачно наступив, ребром подошвы вдавливаем голову в землю. Конвульсивно взметнувшийся хвост оплетает нам ногу.
Оторвав змееныша, бросаем его через плечо, пусть и боевой собрат потешится.
