Комкаем мешок и суем за пазуху. Ретируемся за ограду, аккуратно приставляем за собой прутья и, инстинктивно пригнув голову, делаем широкий круг по кустам. На третьем этаже миссии загораются окна, затем к завываниям и дребезжащему грохоту во дворе присоединяются заполошные крики. Быстрым бесшумным шагом возвращаемся на склад.
Братуха, не отрывая взгляда от экранов, выставляет вверх большой палец.
– Еще чуть-чуть и они б с испугу в контратаку бросились. Надо было гранатой добавить.
– Тогда бы получилась совсем другая песня. Ладно, пойду прилягу, притомился слегка.
Добираемся до топчана и, сняв ботинки, заваливаемся на спину. С минуту смотрим в темный потолок, затем соскальзываем в сон. Ни свет ни заря над самым ухом звенят колокольчики. Приоткрываем один глаз и скашиваем на экран навигатора.
ЛИЧНОСТЬ
ЗДОРОВЬЕ:
81 хит
МОДАЛЬНОСТЬ: действующее лицо
Согласно зеваем и снова погружаемся в дрему.
Поутру, как водится, находим братуху в наблюдательном закутке. Он что-то рисует на обороте криво оторванного листка бумаги, краем глаза поглядывая на мониторы.
– На рассвете тут такую старорежимную сцену демонстрировали, – приветствует он нас широкой улыбкой. – Сначала два охранника выталкивали взашей худого растрепанного мужика, потом вслед ему разные вещи за ворота выкидывали.
– А мужик?
– Собирал и уносил.
– Куда?
– За углом не видно было. Куда-то рядом.
– В амбулаторию?
– Возможно.
– Значит, как по-писанному, – констатируем удовлетворенно. – Возвращение блудного лекаря.
– А, это он? Не узнал, давно не видел. Подожди, так вчерашний хлястик?..
– Точно, от его халата. Кое-что выведать требуется, а на культурной службе он пребывал в полной недоступности.
– Виртуозно, – оценивает братуха. – Тебе бы в спецслужбе какой-нибудь работать.
– Или против.
– Да ведь им так и приходится, друг против друга.
– Ладно, разберемся. Пойду гляну.
– Слушай, – останавливает он нас, – ты по-иностранному что-нибудь можешь сказать? А то я тут систему оповещения установил, а подходящего текста, чтоб запустить, нету.
– По какому иностранному?
– Ну, не знаю, по-немецки, наверное.
– Шпрехен зи дойч?
– Да нет, – тянет он с сомнением, – я же не курсы собираюсь открывать. Надо бы чего поэнергичнее.
Морщим лоб, подняв брови, потом дурным голосом с истеричными обертонами орем:
– Ахтунг! Ахтунг! Руссише панцирен!
– Панцирен?
– Внимание! Внимание! Русские танки!
– Звучит здорово. Хотя русские не очень подходит. Да и танки откуда?.. А как у них самолеты, знаешь?
