— Пожалуй, нет. — Я откинулся в кресле. — Я полагал, что дело закрыто, лейтенант. А теперь у вас, похоже, появились сомнения.
— Они появились не на пустом месте, — сказал Карлотти. — Синьорина купила десять коробок пленки. Их нет. Нет пленки и в камере. Утром я осмотрел эту квартиру. В ней не оказалось вообще ни одной личной бумаги. Странно, что синьорина не получала никаких счетов или писем, не вела дневник и не записывала телефоны. Ведь она прожила тут почти тринадцать недель. Странно, если, конечно, кто-то не побывал здесь и не забрал все это.
— Я и сам заметил, — сказал я, ставя стакан на стол. — Правда, перед отъездом она могла навести порядок.
— Это возможно, но маловероятно. Вы пришли запереть квартиру?
— Да. Чалмерс велел мне избавиться от всех вещей дочери.
Карлотти изучал свои безупречные ногти, потом посмотрел мне прямо в глаза.
— Сожалею, что нарушаю ваши планы, но я вынужден просить вас оставить все как есть. До окончания следствия квартира будет опечатана.
Я прекрасно понимал его ход, но не возразить не мог.
— Это еще зачем, лейтенант?
— Таков порядок, — тихо ответил Карлотти. — Вполне возможно, что предстоит еще и судебное расследование.
— Но, насколько я понял Чалмерса, следователь согласился, что это несчастный случай.
Карлотти улыбнулся.
— Я полагаю, он руководствовался имеющимися уликами. А к понедельнику их может прибавиться, и положение изменится.
— Чалмерс будет недоволен.
— Весьма сожалею.
От трепетного страха перед Чалмерсом он явно избавился.
— А с шефом вы говорили? — спросил я. — По-моему, Чалмерс и с ним перемолвился словечком.
Карлотти стряхнул пепел себе на ладонь, после чего бросил его на ковер.
— Мой шеф согласен со мной. Несчастный случай мы по-прежнему не исключаем, но пропавшая пленка, американец, которого видели в Сорренто, и тот факт, что из квартиры исчезли все личные бумаги, вынуждает нас прийти к заключению, что основания для дополнительного расследования есть. — Он пустил в мою сторону струю едкого дыма. — Есть и еще один пунктик, который меня озадачивает. Я узнал от управляющего банком, что синьорине выдавали шестьдесят долларов в неделю. В Рим она прибыла только с сундучком и чемоданом. Вы, вероятно, видели содержимое шкафов и ящиков в той комнате. Хотел бы я знать, откуда взялись деньги на покупку всех этих дорогих вещей?
Мне стало ясно, что Карлотти уже начал копаться в прошлом Хелен, и я вспомнил, как испуганно смотрела на меня Джун, умоляя не делать этого.
