— А почему он должен что-то вам про себя докладывать? — голос моего советника был настолько наполнен ледяной желчью, что я уставился на него ошеломленно.
— Не должен, — укоризненно глянул на него Гуранд, — просто в знак дружбы.
— А что вы сделали для него в знак дружбы? — С ядовитым изумлением воззрился на сородичей магистр, и они как-то разочарованно переглянулись, — ну? Я желаю услышать. Может, извинились, встретив его на дороге, и немедленно арестовали напавших на него магов? Или по достоинству наградили за спасение от скальников четырех дроу, как наградили бы меня, если я оказался на его месте? Может вы провели срочное расследование, и повесили в рядок всех, кто осмелился выступить против ваших планов?! Хотя бы предоставили маглору подобающую охрану и слуг? А может, примерно наказали маркиза, который осмелился явиться в этот дом после того, как участвовал в проделках своего лучшего дружка?!
— Но магистр… — попытался я спасти положение, — возможно, не стоит так… резко…
— Я тебе не магистр, а советник. Назначил, так терпи, — оборвал он, — и вообще, где снова твой символ дома?
— Вот, — обреченно вытащил я из-за ворота артефакт, — извини, просто не привык.
— Привыкай, — строго приказал он и снова повернулся к потрясенно молчавшим сородичам, — и почему вы ничего ему не объяснили, когда поняли, что на него замкнулся символ дома? Почему не приняли ни одного указа, не выделили даже куска земли взамен растащенных по другим домам полей и богатств двадцать пятого дома?!
Вот теперь до меня, наконец, начало доходить, о чем так рьяно печется мой советник, и я мгновенно простил ему все, чего недопонял и вообразил по незнанию. А действительно, где наши земли?!
— Унгердс, — опомнился, наконец правитель, — ты конечно прав… но не во всем. Прежде чем издавать такие указы, нужно убедиться, что артефакт подлинный, что он попал в руки маглору не преступным путем и что он достоин звания главы дома. Но главное, нужны сородичи… а у него всего трое друзей и ты… хотя нам совершенно непонятно, почему ты к нему примкнул.
— Потому что мой собственный дом меня разочаровал, — с глухой болью произнес магистр, сразу теряя всю воинственность, — когда мне понадобилась помощь, все, кто имеет там власть, оказались трусами, думающими только о собственной шкуре и собственном благополучии.
— Унгердс… — теперь я схватил за руку попытавшегося встать со стула магистра, — не нужно…
— Вспомни, теперь у тебя есть мы, — встал с другой стороны неведомо откуда взявшийся Таилос, — и все будет хорошо. Ты же знаешь… я слово держу.
