Все равно трое из них про него знают, а медведю и магистру давно нужно было показать. Тем более, что правитель с Гурандом в курсе этого приобретения.
— Не может быть, — Унгердс неверяще смотрел на горящий в центре живым огоньком камень, — он привязан! Как такое может быть?! Где ты его взял?
— Снял с трупа, — мрачно вздохнул я, — один крайне мерзкий оборотень очень хотел меня убить. Но я уже был в тот момент вожаком… и вообще оказался сильнее.
— Их было двое, — хмуро уточнил Март, — я сам там был. Если бы ты его не убил, они убили нас всех.
— А второй? — почему-то это интересовало и Унгердса и Таилоса.
— Вторая. Женщина, оборотень. Очень ловкая и подлая… пришлось кастовать повиновение и отправить ее сдаваться тайной страже.
— Как ее звали?
— Он звал — Гара. А как ее имя на самом деле, я не знаю.
— Ладно, я потом сам наведу справки, — туманно пообещал магистр, изучая вившиеся по краю артефакта руны, — но одно могу сказать, вряд ли кто-то предъявит права на этот артефакт. Но и тебе не на что претендовать, сейчас уже мало кто помнит, что изначально великих домов было двадцать пять. И один распался после исчезновения символа. Я сейчас не помню точную историю, но потом уточню.
— Уф, — искренне обрадовался я, — ты мне камень с сердца снял. Я как раз и не собирался ни на что претендовать… мне ничего не нужно. Лишь бы потомки этого дома не начали с меня ничего требовать.
— Ир, — в кабинет влетел разгоряченный Аган, — мы всех привели.
— Идем, — вскочил я с места, хотел было привычно забросить артефакт за ворот, но железная лапа медведя крепко вцепилась мне в руку.
— Не нужно. Ты имеешь право его носить, а они имеют право знать, кому присягают.
А ещё через полчаса, оставив новых сородичей праздновать свое вступление в стаю, мы стояли среди непролазных кустов на опушке леса и рассматривали внушительное здание, хорошо освещённое стоящими вдоль ограды фонарями. Хозяева явно не бедствовали и не жалели денег на собственную безопасность.
— Тройной круг защитных щитов, — хмуро сказал магистр, — очень неплохой. Первый поднимает неимоверный шум, второй вспыхивает ослепляющим светом, третий — превращается в ядовитый туман.
Я молча кивнул, не сомневаясь, что выпивший зелье ночного зрения Унгердс рассмотрит этот жест. Наши планы, построенные на сведениях Таила, рухнули в один миг. Пройти сквозь эту защиту сможем только мы с магистром, а вот выводить через нее оборотней невозможно. Видимо, слишком часто пытаются узники вырваться на свободу, и слишком хорошие барыши приносит чужая боль хозяевам, раз они так основательно перестроили всю систему защиты.
