ПЕТР. Да будет тебе шуба... Завтра! Только успокойся!
СТЕПАНИДА. Я сказала: не нужна мне шуба из твоих лап... Разве ж дело в шубе? Дело в твоем ко мне отношении... Я тебя родила, кормила, поила, мучилась с тобой, думала все, чтобы ладный вырос... А ты вон рецидивистом заделался... Да еще и скупердяйствуешь! Как в глаза людям смотреть!
ПЕТР. Да принесу я тебе шубу, принесу... завтра же!
СТЕПАНИДА. Не нужна мне твоя шуба! Чем такого сына иметь, лучше не иметь его вовсе!.. Жидом стал!. А грозился золотом с ног до головы засыпать...Я ведь до сих пор помню, как говорил... Говорил, когда, дескать, вырасту, я же тебя завалю деньгами...Восемь лет было, не боле... Где они, твои деньги? Даже шубу, и ту зажилил... Прав был отец-покойничек, как в воду глядел, про зенки эти твои говорил... Так оно и вышло... По свету пустил...
ВАСИЛИСА. Зинку выгнал, Стасика обругал, на Степаниду Ивановну уже наезжает! Адреналин тут из себя на всех нас выпускает!
СТЕПАНИДА. Да знала ли я, когда с ним по больницам ходила, чем дело закончится? Знала ли я, когда ночей бессонных не спала, какой будет результат? А результат, он вот! ( Выбегает в прихожую, и через несколько секунд оттуда вылетает рваное бардовое пальто.)
ГОЛОС БАБУШКИ. Да даже и не желаю я ни об чем больше с тобой разговаривать! Когда вырасту, говорил, я тебя завалю деньгами... Восемь лет было, не боле...( Хлопает дверью.)
ПЕТР. ( жалобно ) Куда она?
ВАСИЛИСА. Наверно, к соседке, Алевтине...
ПЕТР. Ты-то как ко мне относишься?
ВАСИЛИСА. Ты же знаешь, жена я как будто бы тебе...
ПЕТР. Я говорю о чувствах...
ВАСИЛИСА. Ты говоришь, чуйства... Какие могут быть чуйства? Может, раньше они и были... Помнишь, предлагал когда на себе мне жениться... Про замок плел... Сам зажимал меня, а говорил про замок, что, мол, в замке будем жить... А я ведь, дура, верила тогда... Какой дурой была вообще! Представляла агромадный сказочный замок со сторожевыми башнями и вышками, а во всем замке только мы с тобой: ты и я... Ты могучий и сильный мужчина с крепким телом и в шлеме на голове, а я стройная и худенькая девочка, как цветок лотоса, как лиана... На мне серебристое платье с блестками, точно такое же, как у воспитательницы из детдома, - она еще потом умерла от свинки, когда не помыла руки, на тебе - кольчуга пятнистая, как у Ильи Муромца, что из басни...У тебя еще в одной руке был щит, на котором ты подносил мне шоколад и пирожные, а в другой палица, которой ты защищал замок от гадов ползучих, фашистов недобитых...
