Нина за работой | страница 4
— Молчи, немчура!..
— Отчего?.. Я с самыми благороднейшими намерениями… Вижу прекраснейшую девицу и…
— Молчи, тебе говорят! Потому что она не для нас с тобою.
— А для кого же? — делал тот большие глаза, поднимая свои белесые ресницы.
— Для Бога… Она святая!.. Разве она женщина, — ты на неё посмотри…
— На неё молиться надо! — подтверждал и Роговой. — Стать на колени и молиться…
— Я всегда готов стоять на коленях перед благороднейшею девицею!.. — упорствовал на своём немец.
Но тут уже Незамай-Козёл выходил из себя.
— Кабы ты не был так глуп, Кнаус…
— Может быть, я глуп на русском языке!.. — резонно соглашался молодой офицер, — но по-немецки, если бы вы могли со мной разговаривать, — я бы умнее вас оказался… Мои предки, тевтонские рыцари, говорили…
Те только отмахивались от него… Да им, впрочем, и некогда было. То и дело приходилось выходить на башню и оттуда следить за движениями неприятеля…
А следить стоило.
Степан Фёдорович всё делался озабоченнее и озабоченнее. Он стоял на углу большой и круглой вышки, оттуда неотступно смотрел в глубь ущелий, окружавших Самурскую долину, на скаты гор, млевших под солнцем. Смотрел и видел, как по этим скатам точно ползут вниз тени от тучек, только эти тени не пропадали, а внизу определялись резче и яснее, и уже стройными дружинами сходили в долину. Из глубины ущелий туманным маревом показывались такие же и, заполняя их, выливались сюда целыми реками новых ополчений… Гул неприятельских биваков был уже очень шумен и с каждым днём делался ещё стихийнее… Тысячи голосов присоединялись к тем, которые здесь уже были, ржание лошадей усиливалось тоже… Скоро лучи солнца стали играть на целом море ярких доспехов и пёстрых одежд, и Брызгалов понял, что это значит.
— Ну, братец мой, — обратился он к Незамай-Козлу, — дела неважны…
— А что?
— Кабарда пришла к ним… Надо на днях ждать решительного боя.
— Что ж, пущай с чёртом целуются… Накладём им как и в прошлый раз…
Брызгалов ничего не ответил на это и только озабоченно стал смотреть в противоположную сторону, на восток. Он хорошо понимал, что все они здесь сумеют умереть, что никто из его офицеров и солдат не испугается смерти, но дело было в том, чтобы спасти крепость, отстоять её, а не в подвигах личного геройства!.. И кроме того, — Нина! — И он ещё пристальнее вглядывался на восток, не покажется ли оттуда помощь… Но там всё по-прежнему было залито ярким блеском солнца, и горы стояли пустынные и безлюдные, и ущелья между ними мерещились, окутанные синими тенями… Веяло порою дыханием моря… Но вместе с ним — на крылах ветерка не долетал сюда ни один звук, который бы исполнил надежды душу старого коменданта.