— Все под Богом ходим! — ответил на это Брызгалов. — Значит, баста!
Старые друзья, молча, пожали руки друг другу… Только, уже прощаясь, Незамай-Козёл вместо прежних вывертов, просто подошёл к Нине и попросил у неё:
— Матери я не помню, сестры не знаю… Перекрестите меня, Нина Степановна, и за мать, и за сестру!..
Та, едва сдерживая слёзы, благословила его…
— И меня тоже! — тихо и краснея, прошептал Амед…
— А вы верите? — ещё тише спросила его Нина.
— Не знаю… Только думаю, — это принесёт мне счастье…
Но горец сказался в нём. Когда Нина исполнила его желание, он выпрямился и с блистающими глазами восторженно проговорил ей:
— Ну, Нина Степановна, я вам сегодня такого коня у самого Шамиля украду!.. — и выбежал радостный и счастливый…
Незамай-Козёл зашёл к себе на одну минуту. Охотники выстроились за крепостными воротами. Это всё были старые кавказцы на подбор, некоторые помнили Ермолова и вместе с ним ходили в горы, другие — участвовали в Даргинской экспедиции, третьи — в Чечне и Дагестане обстрелялись так, что свист пуль на них производил не более впечатления чем шум горного ветра в ущелье. Простые, бесхитростные лица. Незамай-Козёл знал их всех, и все его знали. Он и говорить с ними не говорил, — просто снял шапку и поклонился им, по старому кошевому обычаю, и коротко спросил только:
— Помолились?
— Точно так! — тихо ответили ему те…
Так же спокойно как всегда смотрят их лица, так же ровно дышат груди.
«Помолились… Славу Богу… Сподобил Господь!» — вздохнул про себя Левченко и прибавил:
— Теперь и помирать не страшно… За веру Христову!..
Мехтулин молодцом держался на фланге. Он как южанин был чужд северной простоты. Для тех — подвиг являлся службой, присягой, будничным делом… Татарин — плавал в каком-то восторге, и сегодняшняя ночь казалась ему вся в ореоле славы и блеска… Амед тоже улыбался. Его душа не знала страха, и он о чём-то перешёптывался с Мехтулином, причём ближайшие солдаты слышали имя Шамиля, Хатхуа… Левченко подошёл уже на ходу к Незамай-Козлу.
— Ваше высокоблагородие!..
— Чего тебе?..
— Гололобым-то нашим прикажите не дурить…
— Каким гололобым?!
— А Мехтулину с Ахмедкой!
— Какие же они гололобые? — засмеялся Незамай-Козёл. — И тот, и другой с волосами…
— Всё одно — азия! А только они большую пакость Шамилю задумали сделать. Как бы нам не помешали!..
— Ну, ладно… Амед… Мехтулин… Подите-ка сюда!
Молодые люди подошли к офицеру. Он некоторое время стоял молча, не зная, как начать.
