Примером «идеального» Совета всегда являлся Совет регламента 1661 года — величественный, благородный, рациональный, символически отмеченный присутствием Декарта и реально — Кольбера. Он был отмечен сессиями «правления» и частным Советом; это учреждение, которому завидовали все канцлеры Европы, представляло собой настоящий каркас административной монархии. Увы, этот Версаль государственного права еще не существовал при Людовике XIII, этот прекрасный классический Совет еще не был создан. Во времена Ришелье мы видим будущий институт власти еще в зачаточном состоянии. Размытость структур, некоторая неразбериха, конфликты полномочий могут использоваться дальновидным политиком — а кардинал-министр был именно таким, — но в самой природе великого государственного мужа заложено если не постоянное преобразование, то по крайней мере постоянное действие. В 1616 году «Совет является толпой» (Ж. Барбей) и хаосом. В 1630 году тот же самый Совет, подретушированный главным министром, становится почти гармоничным. Это Кольбер еще до Кольбера.
Постановление от 18 января 1630 года ставит на первое место Совет дел и депеш. Именно его имеют в виду, говоря о совершенном Совете. Говорят также об узком или кабинетном совете, или о совете министров. Его члены называются министрами (или государственными министрами). Совет дел и депеш собирался по вторникам и был верховной инстанцией, прямым предшественником Верховного Совета Людовика XIV.
Совет государства и финансов собирался утром в четверг. Наряду с королем и королевой он объединял в недавнем прошлом принцев, кардиналов, герцогов-пэров, офицеров короны. Во времена Ришелье его состав разбавляют государственные секретари, государственные советники и несколько следователей. Эта сессия Совета еще сохраняет обширный и разнообразный круг обязанностей: духовенство, судебные споры, службы, ренты, домен, налоги, публичные работы и т. п. Среда предназначалась для более специализированного Совета по финансам. Это малый предшественник Королевского Совета, развившегося позднее по указанию Кольбера. Наконец, в субботу проходил частный Совет, предок советов партий 1661 года.
Это перечисление, неточное и неполное, дает лишь слабое представление о запутанности подобных структур. Мне известны лишь два ученых, способных не потеряться в этом лабиринте: покойный Ролан Муснье, автор положения по «Постановлениям Королевского Совета при Людовике XIII», и мой коллега и друг Мишель Антуан, единственный специалист по Совету.
