Ришелье | страница 4
Отталкиваясь от этого факта, Франсуа Блюш и начинает свою незаурядную книгу. Ее ключевая глава — «Король и кардинал». Одиннадцать очерков, которые ей предшествуют, — это боковые ходы, призванные, по выражению автора, «развлечь» читателя и постепенно ввести его в ту атмосферу, в которой совершилось чудо — превращение скромного люсонского епископа во властелина Франции и крупнейшего политика Западной Европы. Путем подробнейшего и разветвленного анализа Блюш сумел ненавязчиво показать, как Ришелье справился со всеми поставленными перед ним задачами и привел вверенную ему Францию к славе и могуществу, превратив ее в доминирующую державу всего Запада. В этом прежде всего состоит, на наш взгляд, и глубинное содержание книги Блюша, и ее подлинное значение: изданная во Франции совсем недавно, в 2002 году, она стала последним словом французской и мировой «Ришельенианы».
Конечно, можно соглашаться или не соглашаться с теми или иными положениями автора, но при чтении книги среди спорных или неясных положений мы обнаружили только одно, требующее безусловной корректировки. Блюш мимоходом заметил, что абсолютная монархия во Франции ведет начало от Людовика Святого — иначе говоря, с XIII века. Согласиться с этим, при всем уважении к автору, совершенно невозможно. Общеизвестно, что абсолютная монархия как форма власти выросла из сословной монархии только на грани XV–XVI веков, и король Франциск I (1515–1547) впервые начал в своих актах утверждать: «ибо такова есть НАША воля».
Разумеется, это частное замечание ни в коей мере не может повлиять на высокие достоинства книги Блюша и ее общую оценку.
Анатолий Левандовский
ВВЕДЕНИЕ
Он сделал господина игрушкою своей,Но кукла эта стала владыкой королей.Анонимные стихи
Эта книга может удивить, да и сам ее замысел поначалу представлялся нам опасным. В самом деле, биография кардинала Ришелье — героя весьма противоречивого — заслужила не нескольких сотен, а многих тысяч страниц. Как можно в столь узких рамках нарисовать портрет столь выдающегося государственного мужа, единственного в своем роде? Да еще и связать его с историей Франции, которую он воплощал на протяжении двадцати лет? С Европой эпохи барокко? С Контрреформацией[1], которую он трактовал на свой лад? С государством, которое он прославил и чьим слугой, руководителем и теоретиком был? С Людовиком XIII, наконец, которому он помогал безо всяких корыстных побуждений; с этим монархом, чьим неутомимым и преданным опекуном являлся Арман Жан дю Плесси?