…Я не сводил глаз с юго-запада — там, во внутренней гавани, должна стоять сейчас АПЛ1. Нам оставалось идти мили полторы, а потом…
— Боевая тревога! — скомандовал я. — Приготовить все торпедные аппараты. Установить торпеды на четыре и шесть футов. Орудийной прислуге быть в готовности. Открывать огонь по моему приказу.
— Есть, сэр! — донесся до меня голос Джона.
Я снова несколько изменил курс, поскольку канал делал последний перед гаванью поворот. Сердце колотилось отчаянно: у нас не оставалось иного выбора: или все, или ничего.
Но что это?! Я напряг зрение и не поверил собственным глазам: почти на одном уровне с высотой прилива между лодкой и берегом шла прямая отчетливая линия!
Ничего подобного на моей карте не было. Неужели немцы построили тут железобетонную дамбу, связавшую их убежище, их логово, с этим негостеприимным берегом?.. Я еще сильнее напряг зрение. Да, самая настоящая дамба. Мы были уже почти у цели.
— Курс три-два-ноль! — отдал я команду.
«Форель» прошла последний поворот со значительно более спокойной, какой-то маслянистой (это сразу бросилось мне в глаза) водой, и передо мной открылась внутренняя гавань. В дальнем конце ее стояла грозная АПЛ1. Грозная и такая красивая… Я сразу определил, что она имела, конечно же, не меньше трех тысяч тонн водоизмещения. Ее светлая окраска не только была превосходным камуфляжем, но и придавала особую прелесть четким линиям корпуса и похожей на крыло обтекаемой боевой рубке.
— Все аппараты готовы? — спросил я.
— Все аппараты готовы, сэр. Торпеды установлены для поражения на глубине четыре и шесть футов.
АПЛ1 была в моей власти. Мне не требовались бесчисленные данные, обычно необходимые при атаке, — оставалось только направить «Форель» на АПЛ1 и произвести торпедный залп. Теперь опасность состояла в том, что при поражении противника на такой малой дистанции могла пострадать и сама «Форель». Но риск есть риск.
— Внимание! Приготовиться! Цель прямо по носу!
«Форель» стала в позицию носом к противнику. К моему величайшему изумлению, я обнаружил, что группа матросов АПЛ1 выполняет при слабом свете фонаря какую-то работу на корпусе лодки, а двое стоят недалеко от нее, на песчаной отмели.
Именно в это мгновение «Форель» сильно качнулась. Я так и не понял, что произошло, то ли мы попали в одно из многочисленных в этом месте поперечных течений, то ли внезапно изменилась плотность воды, но факт остается фактом: «Форель» вдруг сильно накренилась. Пытаясь удержаться на ногах и невольно взмахнув руками, чтобы уцепится за что-нибудь, я нажал на спуск ракетницы и выпустил опознавательную ракету «Форели». Она ярко осветила гавань, на мгновение затмив даже свет луны. Немцы уставились сначала на ракету, потом — в растерянности и, ужасе — на силуэт «Форели».
