Очнувшись, Чеслав не сразу понял, где находится. Он не мог открыть глаза, сколько ни силился, а пошарив руками, понял, что вокруг него — дерево. Тогда он осознал, что все еще остается в чреве чудища.
Что это было, бред или явь? Чеслав потер ладонью глаза, избавив их от вязкой подсохшей крови. Впереди, у края колоды, он увидел отблески костров. Чеслав пополз к выходу…
Когда юноша наполовину выбрался из пасти Змея-Велеса, в толпе раздался радостный приветственный крик в честь вновь рожденного. Чеславу показалось, что его путешествие по чреву священного чудища длилось вечность. Но оказалось, что это не так. Прошли лишь мгновения. Все так же ярко горели костры, все так же распевно звучали здравицы Великим.
Церемония продолжалась. Помощники волхва Миролюб и Горазд тут же острыми ножами стали срезать с его головы волосы. Его длинные пряди срезанными колосьями посыпались в траву. И только после того, как голова юноши стала похожей на голову новорожденного, несколько рук подхватили его и, изъяв из колоды, опустили на землю.
Вслед за ним под общие одобрительные крики толпы из пасти Змея-Велеса стали вынимать одного за другим его сотоварищей. Вот только со здоровяком Добром вышла заминка. Уж очень сложно ему было протиснуться сквозь тесное пространство колоды. Но и он с трудом, но все же выбрался.
К Чеславу подошел Сокол.
— Горжусь, Чеслав! Не подвел старика, леший тебя… А-а! — И довольный учитель махнул рукой.
Затем старый охотник повесил на шею посвященного молодого мужчины лапу зверя, которого тот добыл, и накинул на него шкуру волка, убитого зимой им самим.
Чеславу была приятна похвала наставника, но он чувствовал усталость и шум в голове. Ему поднесли еще раз священную чашу, и он сделал глоток…
Теперь он ощутил, как напиток ледяной рекой гасит ранее разбушевавшийся внутри него огонь. В голове Чеслава все прояснилось, а все чувства еще больше обострились. Он мог ясно различить то, что скрывала от других темнота ночи: смешанный запах леса, костра и реки, аромат цветов и трав на далеком лугу. И даже запах косули, которая притаилась на ночь среди папоротников, он чувствовал. Его слуху стали доступны все шумы леса, округи, не различимые человеком. Юноша понял, что по какой-то неведомой ему причине в нем появились сила и ловкость зверя, убитого им накануне.
Вновь ударили бубны. Чеславу доверили начать ритуальный танец в честь посвящения. Он, покрытый волчьей шкурой, подобно самому зверю, осторожным шагом прошелся вокруг костра, время от времени замирая на месте, как бы прислушиваясь, а затем присел, притаившись. И вдруг неожиданно распрямился и, вскинув руки, понесся по кругу, как бы сражаясь с невидимым противником, подпрыгивая и нанося удары, увертываясь от невидимой опасности…
