— Не пойму, о чем ты, отец? — вполне искренне удивился Чеслав.
— О девке…
От неожиданности Чеслав почувствовал, как мурашки пробежали у него по спине, а в голове завертелся хоровод вопросов, который тут же рассыпался под тяжестью одной мысли: «Он знает!»
— Я хотел рассказать тебе, отец, но позже.
— Когда?
— После посвящения.
— Когда о твоей пленнице знало бы уже не только наше, но и соседние селения?
— Я осторожность… блюсти старался… — попытался заверить Чеслав, но под тяжелым взглядом отца сбился и, помолчав, спросил: — Как ты прознал?
— Ты среди людей живешь!.. — Велимир с досадой вздохнул. — Кривая Леда заприметила, что ты зачастил к Маре в пещеру. Думала, захворал. А потом разведала, что у Мары девушка томится под присмотром. У Леды любопытства на все городище хватит, а язык такой, что им лес рубить — не зазубрится, сам знаешь… Хорошо, ко мне первому прибежала поделиться открытием. Аж лопалась от нетерпения! Но, думаю, скоро о твоей тайне только ленивый знать не будет. Кто она?
— Я ее умыкнул… Для себя.
— Тебе Голубы мало?
Чеслав не мог да и не хотел объяснять отцу, почему он решил украсть чужачку и что притягивает его к похищенной. Да и как объяснить отцу, если и сам до конца так и не смог понять себя?
— Это другое… Я ее возьму за жену.
— А не рано ли?
— Через несколько дней я пройду посвящение, и род и племя признают меня полноправным мужем.
— Откуда она?
На этот вопрос Чеслав ответил не сразу. Он хотел бы и вовсе не отвечать на него или хотя бы соврать, но не мог.
— Из рода Буревоя, — произнес он и затаил дыхание.
Эта новость для Велимира была уж слишком неожиданной, так что он даже не сразу нашелся, что сказать сыну.
— Чеслав… Ты же знаешь, что наш род и род Буревоя состоят во вражде!
— Знаю…
— Еще наши предки прокляли этот род и нам завещали не знаться с ним.
— Это было давно. Уже и старики не помнят причины той распри, — не сдавался Чеслав.
Велимир, раздраженный упрямством сына, повысил голос, и юноша уловил в нем железный отзвук, который появлялся всегда, когда глава рода был непреклонен.
— И жен брать из их гнилого племени мы не должны! Чтоб не мешалась кровь предков наших с проклятой кровью!..
— Отец!.. Говорят, что когда ты увидел мою мать, то никто и ничто не заставило бы тебя отказаться от нее. Это правда? — Чеслав смотрел отцу прямо в глаза.
— Твоя мать — другое дело. — Голос Велимира дрогнул. — Ее род… всегда был дружественен нам.
— Я хочу знать: это правда?
Напоминание сына о Росаве выбило Велимира из колеи. В груди защемило, как будто в старую рану вогнали кол и резко повернули. Велимиру показалось, что по дому прошелся сквозняк и сама Росава явилась, чтобы присутствовать при этом трудном мужском разговоре отца и сына.
