Я понимаю, что такой финал означает гибель или фатальное ухудшение состояния Анны, а оборванная фраза символизирует безвременно оборвавшуюся жизнь, но в книге есть и другие персонажи, кроме Анны, и мне показалось несправедливым не узнать, что с ними сталось. Через издателя я направила Питеру ван Хутену дюжину писем, спрашивая, что произойдет потом: окажется ли Тюльпановый Голландец проходимцем, выйдет ли за него мать Анны, что случится с глупым хомяком девочки, которого ее мать терпеть не может, закончат ли подруги Анны школу, но ван Хутен не ответил ни на одно из моих писем.
«Царский недуг» — единственная книга Питера ван Хутена. Все, что о нем известно, — после выхода книги он переехал из Штатов в Нидерланды и с тех пор живет затворником. Долгое время я надеялась, что он работает над сиквелом, действие которого разворачивается в Нидерландах, — может, мать Анны и Тюльпановый Голландец переехали туда и начали новую жизнь, — однако после выхода «Царского недуга» прошло десять лет, а ван Хутен не опубликовал ничего, кроме постов в блоге. Я не могу ждать вечно.
В этот раз, перечитывая книгу, я представляла, как Огастус Уотерс пробегает глазами те же слова. Я гадала, понравится ли ему роман, или он пренебрежительно назовет книгу претенциозной. Вспомнив свое обещание позвонить, когда дочитаю «Цену рассвета», я открыла титульный лист с номером телефона и набрала сообщение:
«Резюме по „Цене рассвета“: слишком много трупов и мало прилагательных. Как тебе „Царский недуг“?»
Ответ пришел минутой позже:
«Насколько я помню, ты обещала позвонить, как дочитаешь, а не писать сообщение».
Я позвонила.
— Хейзел Грейс, — поприветствовал он, едва сняв трубку.
— Ну, так ты прочел?
— Еще не до конца. Здесь шестьсот пятьдесят одна страница, а у меня было всего двадцать четыре часа.
— И где ты сейчас?
— На четыреста пятьдесят третьей.
— И?
— Придержу свои суждения, пока не дочитаю. Однако, должен признаться, мне уже неловко, что я дал тебе «Цену рассвета».
— Не стоит, я уже читаю «Реквием по Мейхему».
— А-а, блестящее пополнение серии. Слушай, а торговец тюльпанами — мошенник? От него исходит неприятная вибрация.
— Не скажу, — ответила я.
— Если он не идеальный джентльмен, я ему глаза выдавлю.
— Значит, тебе понравилось?
— Повторяю, пока я придержу свое мнение. Когда я тебя увижу?
— Ну уж никак не раньше, чем дочитаешь «Цар ский недуг», — произнесла я, наслаждаясь непривычным лукавством.
— Тогда я кладу трубку и начинаю читать.
