— Да-да. Я слышал, как ты говорил это по телевизору. Ты все тот же Малыш Альберто. — Первый похлопал своей здоровенной лапой Фернандеса по плечу. — Твой отец там. Что ни пятница, то очередное мероприятие… Он все со своими листовками…
— И со своей кофейной кружкой, — улыбнулся Фернандес.
Оба закивали.
— Не дай этому старику выкрутиться, Альберто, ради Стефани, — уже вслед ему сказал один из них.
Фернандес приблизился к отцу сбоку, и тот не увидел его. Он был взлохмачен, волосы по-прежнему оставались густыми, но по сравнению с прошлым разом проседь казалась гораздо заметнее.
— Митинг в пятницу… берите листовки… важное мероприятие… поддержите профсоюз работников транспорта… листовки… — скороговоркой выкрикивал отец, словно продавец поп-корна на бейсбольном матче.
Из проходящих мимо десяти человек, которых насчитал Фернандес, листовки взяли трое, и никто не удосужился даже взглянуть на них.
Наконец отец почувствовал его присутствие и развернулся, уже готовый протянуть листовку.
— Возьмите, в пятницу вечером, важное мероприятие… — Его скороговорка замедлилась, когда он увидел сына, и рука с листком невольно опустилась.
— Здравствуй, отец, — прервал неожиданную паузу Фернандес.
— Альберт! — воскликнул отец после замешательства. — Что ты здесь делаешь?
— Приехал поговорить с тобой. Столько времени прошло.
Отец посмотрел на него с подозрением.
— Что случилось? Ты разводишься, или вы ждете ребенка? Тебя уволили, и ты хочешь устроиться на старую работу?
Фернандес покачал головой:
— Я не развожусь, и ребенка мы пока не ждем.
Отец нахмурился.
— Тебя увольняют? Почему? Ты же занимаешься этим громким делом. Твоя мать месяцами следит за развитием событий по газетам. Хорошо, давай поговорим. Но сейчас — самое оптимальное время для раздачи листовок. — Отец вновь повернулся к проходящим мимо людям.
Фернандес подождал. Из дюжины прошедших лишь немногие взяли листовки.
— Пап, давай мне половину, — предложил он.
Следующие пятнадцать минут они раздавали их вместе, как в годы его юности. Когда листовки кончились, сели на скамейку. Отец вытащил из старого рюкзака видавший виды зеленый термос.
— Будешь кофе? — спросил он.
— С удовольствием, пап, — ответил Фернандес, наблюдая, как отец откручивает крышку термоса.
Фернандес почувствовал густой аромат кофе. Когда родители уехали из Чили, ему было всего одиннадцать, но он до сих пор помнил, как они сетовали по поводу канадского кофе. Даже когда денег катастрофически не хватало, они все равно покупали особые зерна для своего любимого эспрессо. И этот запах он запомнил на всю жизнь.
