— Назовите, пожалуйста, ваше имя, — попросил Грин.
— Эдна Уингейт. Это надолго? Не люблю опаздывать. Инструктор по йоге не выносит, когда опаздывают на занятие.
— Вы живете в этом доме, мисс Уингейт?
— Квартира 12Б. Я занимаюсь интенсивной йогой, детектив. — Она лукаво улыбнулась. — И всегда беру с собой два полотенца.
— И как долго вы здесь живете?
— Двадцать лет. Вам стоит попробовать интенсивную йогу. Мужчинам нравится.
— Мы отключили лифты, — сказал Грин. — Приношу свои извинения за то, что вам пришлось спускаться по лестнице.
— Я никогда не пользуюсь лифтом, — кокетливо хихикнула Уингейт. — Двенадцать этажей вверх и вниз. Мой инструктор по йоге говорит, что у меня самые упругие мышцы, которые ему доводилось видеть у восьмидесятитрехлетней.
Грин позвонил диспетчеру. Он знал, что на верхнем этаже лишь две квартиры.
— Вы ничего не заметили на двенадцатом этаже прошлым вечером или сегодня утром? — поинтересовался он.
— Конечно, — не моргнув глазом ответила женщина.
— И что же?
— Свою газету. Я беспокоюсь за мистера Сингха — работает без устали каждый божий день.
— Больше ничего?
— Нет. Умоляю, мне надо бежать.
— Давайте договоримся, — предложил Грин. — Я выпущу вас из здания, чтобы вы успели на занятие, если вы позволите мне заскочить к вам завтра утром и задать несколько вопросов.
Она быстро взглянула на часы, весьма стильные, марки «Свотч».
— В таком случае вам предстоит отведать моего рождественского печенья. — Она наградила его обворожительной улыбкой.
— В какое время — до шести?
— Приходите в восемь. У меня только по понедельникам занятия рано утром. Благодарю. — Женщина положила руку ему на плечо, словно в вальсе, и проскользнула мимо. Безупречная осанка.
Он посмотрел, как Уингейт легкой походкой пересекла пустынную улицу и исчезла в утренней темноте. Все еще ощущая аромат ее духов, Грин помедлил, прежде чем отправиться наверх, где в ванне лежало тело мертвой женщины.
«Шесть часов. Отлично, — подумал Альберт Фернандес, вытирая лицо полотенцем и зачесывая назад свои черные волосы. — Десять минут, чтобы побриться, подровнять ногти, почистить зубы и вытереться насухо. Затем еще пятнадцать, чтобы одеться, а если поторопиться — то и десять. В 6:30 включится кофеварка, а в 6:50 буду уже в дверях. За тридцать минут доберусь на машине до центра и припаркуюсь за десять минут до критического времени — 7:30 — для тех, кто приезжает пораньше, чтобы занять там место».
Обернувшись пушистым зеленым полотенцем, Альберт тихо вышел из ванной. Марисса спала. Он остановился. Ее черные волосы разметались по белой простыне, ему были видны ее изящные плечи.
