Повернувшись к сыну, отец посмотрел на него.
— В лагерях люди порой молчали месяцами. Особенно когда узнавали что-то плохое.
Грин кивнул и направил регулятор потока воздуха на лобовое стекло. Оно начало медленно оттаивать с внутренней стороны, образуя круглое «окошко», словно постепенно возникающее изображение в немом кино.
— У него две девочки? — спросил отец. — Как их зовут?
— Аманда и Беатрис.
— Очень по-английски, — сказал отец и шепотом добавил: — Когда убили мою первую семью, я молчал почти целый месяц.
Грин кивнул. Отец редко говорил о своей первой семье.
— Пап, шеф предлагает мне билеты на вашингтонскую игру в конце месяца. Хочешь пойти? Ты ведь еще не бывал в «Эйр-Канада центр».
«Эйр-Канада центр» стал новой хоккейной базой «Торонто мэпл лифс».
— Посмотрим.
Грин знал, что отец ни за что не пойдет. Много лет назад — Грин тогда еще не перешел в отдел убийств — Чарлтон подарил ему пару билетов в старый спортивный комплекс «Мэпл лифс Гарденз». Отец, постоянно смотревший хоккей по телевизору, на тот момент еще не побывал ни на одной игре «Листьев».
Тот вечер стал весьма драматичным. Мать Грина волновалась, что им не удастся найти места для парковки в центре, и они отправились на метро. На станции «Эглинтон» втиснулись в битком набитый вагон, и как только двери закрылись, отец Грина покрылся испариной. Толкучка становилась все сильнее. Отца охватила дрожь.
На станции «Дейвисвил» Грину удалось вытащить его из вагона. Был субботний вечер, и они минут двадцать простояли на жутком холоде, прежде чем смогли поймать такси. К тому времени как приехали в «Гарденз», первый период уже близился к концу. Чтобы добраться до своих мест, им пришлось идти по длинному тоннелю, и где-то на середине пути отца охватила паника. Когда они наконец вышли к ярко освещенной спортивной арене, отец уже заметно сник. И в этот момент «Листья» забили гол. Семнадцать тысяч зрителей, вскочив с мест, взревели в унисон. И впервые в жизни Грин увидел страх на лице отца.
Им все же удалось пробраться к своим местам. На протяжении двух периодов отец сидел точно пришитый. Не отважился никуда двинуться даже во время перерывов. Где-то в середине третьего периода он, наклонившись, прошептал: «Мне надо в туалет». К этому времени «Листья» уже проигрывали три шайбы. Взяв куртки в охапку, Грин повел отца по тому же тоннелю к туалету, находившемуся напротив лотка с поп-корном.
Туалетная комната оказалась удивительно просторной. Керамический пол, светло-зеленые стены. Ни кабинок, ни отдельных писсуаров там не было. Вместо них через все помещение проходил длинный двусторонний белый керамический желоб, по обеим сторонам которого стояла кучка мужчин, дружно отправляющих естественные надобности, создавая в желобе пенящийся желтый поток. В воздухе стоял крепкий запах мочи.
