Наша машина уже отъезжала, когда сцена, которую жена устроила Педро, достигла своей кульминации.
Мы миновали больницу, аэродром, Сабанилью и начали подъем на Ла-Фаролу. Валуерди сидел за рулем, Сесилия посередине, а я справа. На заднем сиденье счастливый Лорие мурлыкал на мотив модной песенки:
На Боруге смерть нас ждет,
Лорие в обход пойдет.
Поездка наша оказалась восхитительной. Было полнолуние, шоссе хорошо просматривалось, и только на самом верху Сьерры лежали облака. Мы разговорились. Лорие рассказал несколько забавных случаев из своей практики в Имиасе. Так, одному крестьянину, у которого были нарывы, он назначил йодистый препарат и написал: «Смазывать нарывы два или три раза в день»[12]. Назавтра больной вернулся к нему, весь сожженный йодом, и сказал, что ему не удалось смазывать нарывы двести три раза, а только сто шестьдесят, но чувствует он себя неважно. Лорие чуть не умер на месте!
А однажды к ним в Имиас явилась старушка в три часа утра, чтобы занять очередь и быть первой. Она уселась у самой стены склада, где они принимали больных и спали, и всем, кто проходил мимо, рассказывала, что привела своего внука, Хосеито, что пришли они из Вьенто-Фрио и что сегодня ночью у мальчика были понос и лихорадка. Каждый раз она заводила свой рассказ во всех подробностях и будила врачей, которым так и не удалось выспаться. Стоило им задремать, как она опять принималась за свое, так что к пяти часам утра они потеряли терпение и решили встать и начать прием. Лорие рассказывал, что, когда они открыли дверь склада ИНРА и поздоровались с больными, Чоми встал в дверях и, глядя вдаль, заговорил тоном прорицателя:
— Ночью мне приснилось, что сегодня сюда приведут мальчика по имени Хосеито, а приведет его из Вьенто-Фрио бабушка, которая утверждает, что ночью у внучка были понос и лихорадка…
Крестьяне, конечно, решили, что это чудо. Старушка бросилась на колени и кричала: «Господи, помилуй!» И ее никак не могли поднять, хотя и объясняли, что врач пошутил.
А как-то раз они наняли машину до Баракоа, и шофер так гнал вверх на перевал Ла-Фарола, что мотор искрил, а на поворотах они чуть не срывались в пропасть.
— Я ему говорю: «Ведь мы так убьемся!» А он отвечает: «Я свое дело знаю, доктор, оставьте меня в покое!» И Чоми ему говорил, что мы убьемся, и ему он тоже отвечал: «Я знаю, что делаю, не беспокойтесь». Еле живые от страха, мы проехали перевал и уже спускались к Сабанилье, как постепенно стало темнеть и дороги уже почти не было видно. Чоми опять не выдержал: «Вы бы, приятель, хоть фары включили», а тот ему в ответ: «А как по-вашему, доктор, почему я так гоню? Фары-то у меня не работают! Потому и в Баракоа нам надо приехать засветло, ясно?»
