— Подожди, — сказала она ему. — Я собираюсь приготовить тебе что-нибудь поесть. Все будет хорошо.
Переливая через воронку молоко из термоса в бутылку, Додо подумала, что вряд ли малыш ее понимает и уж в любом случае, наверное, не верит ей. Теодора и сама отнюдь не была уверена, что все будет нормально. Когда она добавляла кукурузный сироп, ее рука немного дрожала.
Виверненок на еще неокрепших лапах подошел к Додо. Сидя rio-турецки на полу, она готовила смесь, которая могла бы сойти за молоко виверны. Детеныш сел на задние лапы и очень серьезно наблюдал за тем, что делала девочка, а потом вдруг стал старательно чистить клювом свою чешую.
В пентхаусе, выходящем окнами в городской сад, Кобольд только что пообедал: супом из омара, филе миньоном и желе из клубники. Все это он с помощью чародейства увел из-под носа удивленного шеф-повара ресторана «Времена года», расположенного по соседству. Это было совсем не похоже на ту еду, которой с ним расплачивались бедные дворяне, нанимавшие его. Они угощали сильно подпорченным мясом вепря, которое никакие специи и колдовство не могли улучшить, и вином, разбавленным водой.
Если бы Кобольд доставил своему хозяину Гидеона либо доказательство его смерти, то мог бы потребовать награду. Он с удовольствием размышлял о многом, начиная с испорченного мяса вепря. Ему уже никогда не придется его есть, так как он больше не будет простым наемным колдуном.
Внезапно непрошеная мысль вторглась в его мечты. Чародей представил, как хозяин говорит холодно, с металлом в голосе:
— Так он не доставлен и не уничтожен? Как ты можешь это объяснить?
Кобольд торопливо отбросил неприятную мысль и допил вино, вытер губы тонкой льняной салфеткой и потянулся за пультом управления.
Вообще-то он находил, что телевизор с плоским экраном гораздо удобнее хрустального шара. Потребовалось совсем немного усилий и небольшая модернизация обычных заклинаний, чтобы экран стал работать как кристалл, и теперь Кобольд мог с его помощью узнать, каковы успехи демона в поисках козыря виверны. Нажимая на кнопки пульта, колдун осматривал комнату за комнатой в доме Оглторпов, словно переключал каналы. Ребенка нигде не было. И далеко не сразу Кобольд заметил ноги Фебрис, торчащие из-под письменного стола.
На мгновение монитор компьютера на столе Энди Оглторпа загудел, когда колдун попытался включить его. Заклинание, которое он использовал, умел применять любой волшебник. Правильно произнесенное, оно позволяло перенести свой образ на любую поверхность, обычно стоячую воду или зеркало. Но как Кобольд ни старался, экран оставался темным. Наконец он выругался и воспользовался другим заклинанием, чтобы превратить компьютерную мышь в настоящую, привязанную к компьютеру за длинный хвост. Ее нос дергался от раздражения, и, когда она заговорила, голос Кобольда зазвучал из нее негодующим писком:
