Если не…
Фебрис не обращала внимания на зов хозяина, позволяя своим ногам с двумя длинными пальцами еще немного понежиться. И вдруг вода перестала течь из золотых кранов. С недовольным стоном Фебрис вылезла из ванны. Если Кобольд сильно разозлится, то может вместо воды пустить что-нибудь неприятное вроде вонючей серой слизи или кипящей грязи с запахом тухлых яиц.
Она появилась в дверях гостиной:
— Что прикажете, хозяин?
— Для тебя есть задание, но сначала ты должна принять новую форму.
Фебрис с отвращением зашипела. За исключением неудобств, причиняемых женскими туфлями, нынешняя внешность нравилась ей больше, чем любая другая, которую она когда-либо принимала. И уж конечно больше, чем ее истинное обличье. Но она обязана слушаться Кобольда.
Колдун поднял телефонную трубку и набрал номер.
— Объединенная почтовая система? Я бы хотел, чтобы из моей квартиры забрали тюк.
На другом конце провода ему что-то ответили, Кобольд улыбнулся и бросил косой взгляд на демона:
— Да, он уже готов к отправке.
В квартире Мерлина все стало по-прежнему. Аппарат для привлечения убрали, а тяжелая работа и немного магии уничтожили практически все следы пребывания Йинг-лонга. Гидеон с помощью простенького заклинания оживил несколько мочалок из металлической стружки, и они шустро принялись отдраивать след от трапез китайского гостя — ободок из засохшей каши на ванне. Приятно было слышать, как эти маленькие помощницы бодро соскребают грязь. Уже очень давно он не использовал чародейские силы, а чудеса техники, которые встречались на каждом шагу, создавали у него ощущение, что его собственные магические способности невелики.
Он очень скучал по утренним занятиям с Уиккой. Обычно он выводил ее, едва займется заря, когда луг еще окутан туманной дымкой. Гидеон брал с собой мешочек с мелкими чарами и подбрасывал их высоко в воздух, чтобы виверна их находила и приносила обратно. Это шло на пользу и волшебнику, и его питомице: Уикка хоть на час отвлекалась от озорства, а он — от мыслей о Гвинлин.
Он оставил мочалки самостоятельно продолжать работу и пошел в гостиную.
— Оуроборос!
Змейка подняла головы со спинки дивана, на котором она дремала.
— Шш-ш-што?
— Ты можешь воспользоваться своей памятью будущего и сказать, отложила ли Уикка яйцо?
Оуроборос на минуту закрыла глаза и снова их открыла.
— Прости, Гидеон. Не могу.
Хотя мудрая змея отлично помнила прошлое и будущее, ее память иногда капризничала в отношении событий ближайшего будущего и недавнего прошлого. Дела даже многовековой давности в обе стороны она помнила гораздо лучше.
