И надо же было, чтобы именно в этот момент в ее памяти ожил образ мамы, смеющейся и бегающей за ней по двору с поливальным шлангом в такой же жаркий августовский день. Теодора так заерзала в шезлонге, что Микко спустила на нос темные очки, чтобы лучше ее видеть.
— Что с тобой?
— Ничего. Это просто пчела.
Девочка напомнила себе: как бы ни было хорошо с Микко, так, как с мамой, никогда уже не будет.
Во время жары нянин кот обычно искал спасения в подвале или валялся на прохладном кафельном полу ванной. Но сегодня Фрэнки с несчастным видом съежился на краешке кровати своей хозяйки. Он не мог выйти из-за карты, которая лежала на комоде. Утром Микко забрала ее с кухонного стола, чтобы она не потерялась, и оставила в спальне, а Фрэнки не осмелился пройти мимо карты, хотя она и встала между ним и всем, что ему дорого: едой, водой, коробкой, в которой он любил лежать, и Микко.
Время от времени легкий ветерок из окна поднимал краешек карты, и кот выгибал спину и шипел. Он был старым и, как Микко мягко выражалась, «не очень умным». Но, подобно большинству животных, чувствовал, когда сталкивался с чем-то потусторонним. Карта с виверной ему не нравилась, ну ни капельки. Она была древняя и сильная, и от нее исходил отчетливый запах магии. Фрэнки распластался на покрывале и жалобно завыл.
Представляясь мистером Лэмбтоном и мисс Уорм, Кобольд и Фебрис посещали букинистов по списку в алфавитном порядке. Они побывали у Эбенизера Абернати, книгопродавца-антиквара; Космо Константинополуса, «Книги и рукописи»; Мортимера Фезерстоуна, «Прекрасные и редкие книги», — и все безрезультатно.
Направляясь в следующий книжный магазин, они вынуждены были зайти в аптеку в начале Чарльз-стрит, чтобы купить мозольные пластыри для Фебрис.
— Не все женщины носят эти мерзкие туфли, — сердито сказала Фебрис, когда они шли вдоль полок со средствами по уходу за ногами. — Некоторые предпочитают кроссовки «Биркенстокс» и «Найкс».
Фебрис видела их рекламу по широкоэкранному телевизору в пентхаусе.
— Твои ноги раздвоены, — сказал Кобольд. — Они будут болеть, какую бы обувь ты ни надела.
— Я так не считаю. Я думаю, что… Кррэкс! Кррэкс!
Фебрис зажала рот рукой. Аптечный работник в голубом фартуке, наклеивающий ценники на флакончики с аэрозолем для ног спортсменов, обернулся и вытаращил глаза. Кобольд подхватил демона под руку и быстро повел к кассе.
Женщина за аппаратом подозрительно уставилась на Фебрис поверх очков в форме полумесяца:
