Меня познакомили... До этого времени я думал, что в Советской России есть только два разных языка. — Язык большевиков, и всех остальных...
Даже с уголовниками, у меня всегда находились какие-нибудь общие интересы, а тут я буквально не мог вставить ни одного слова... Все их разговоры вертелись около того, кто, за что и сколько заплатил. Дамы за платья, за туфли, за чулки... Мужчины за квартиры, по счетам в ресторанах, за костюмы и т.п. Все это хвасталось друг перед другом и в некоторых случаях тут же показывались и покупки. — Люди становились в позы, поворачивались, их оглядывали и оценивали... Говорили о политике, но только в связи с Г.П.У., — Как избежать его объятий. Говорили о театре, но опять хвастаясь. — Бывать в балете и в оперетке по их понятиям было нужно.
Гостиная наполнялась... Набралось человек сорок... Я решительно собрался уходить... Но в это время к моему большому удивленно в зале появились артисты Юрьев, Дулов и артистки оперетки.
Я поздоровался с Дуловым и удивился, что он здесь. «Ну что же, гонят монету... Вот и пришел»... Ответил он...
Началось концертное отделение.
Кто-то что-то пел, танцевал, декламировал. Люди зарабатывали деньги... Я с Юрьевым играл на биллиарде. Наконец позвали ужинать...
Стол был накрыт «по-новому». — Серебро с чьими-то гербами. Стопки шкалики, новейшего советского производства, о край которых можно было обрезать губы... Раскрашенные золотом меню. Вино — херес, мадера, портвейн, белое, красное, — все это самое дешевое советское производство и все это наливалось в одну стопку...
Я сел рядом с Юрьевым.
«Ах подлецы, каким вином поят...» Не обращая внимания на то, что его могут услышать, громко ругался он... «А вы не смущайтесь, плюньте на все, ешьте и пейте»... Прибавил он мне...
Но не смущаться было трудно. Шел такой гвалт и шум что несмотря на то, что я участвовал во всяких попойках, я на этот раз сидел как пришибленный... Люди не были пьяны... нет, — они просто создавали, делали оживление, чтобы потом говорить как было весело... Юрий Михайлович забрал себе вазу с орехами, щелкал их и не обращал ни на кого никакого внимания.
Ужин близился к концу... Наконец, встал хозяин и объявил, что гостям сейчас будет предложен сюрприз...
За ним встали все, и перешли в гостинную... На стене появился экран, а в биллиардной поставили кинематограф... Потушили свет и началось представление неприличной, то есть совершенно нецензурной фильмы.>[2]
***
