Колдунья сидела прямо, ни один мускул у нее на лице не дрогнул. Когда я замолчала, она сказала:
— Вот оно, твое нутро, я специально тебе рот не закрывала, чтобы родители увидели, кого их сын мог привести в дом. Ты говорила, что я дурю людей, что ничего не умею? Что ж, смотри. Сейчас я преподам тебе урок, чтобы на будущее знала, где можно рот открывать, а где лучше помолчать.
То, что произошло дальше, было похоже на страшный сон. Я и сама не поняла, как меня выдернуло из-за стола, затем повело влево, потом вправо. Было ощущение, что на моей шее лежит чья-то рука и сгибает ее. Я склонилась в низком поклоне. Никакие усилия не могли бы мне самостоятельно выпрямить спину. Затем я бухнулась на колени.
— Что же ты не встаешь? — засмеялась Маринэ. — Не можешь? Лишаю тебя языка на три дня. Пока будешь молчать, пораскинь мозгами.
Колдунья встала и ушла. Перед ней открывали двери. А мне мой милый сказал:
— Я тебя провожу, собирайся. — И повел меня на вокзал.
Язык мой был подобен пудовой гире. Я не могла разговаривать и только мычала. В поезде меня приняли за немую. Я не вышла замуж за этого парня.
Прошло несколько лет. В замужестве я родила двух детей. Второй ребенок у меня инвалид. Врачи сказали, что ему передалось наследственное заболевание.
Могла ли я тогда, на смотринах, как-то противостоять той колдунье? Ведь есть, наверное, какие-то обереги…»
Конечно же, есть, и не один! Если вам известно, что будут смотрины, обязательно подстрахуйте себя.
Оберег:
В доме мать-осины — смотрины.
Кто на смотрины мои придет,
Тот мой оберег не перебьет.
Я и царица, я и молодая львица,
Я и пава, я и лада,
Я для всего белого света отрада.
Под лавкой моей черный кот,
И он мой оберег не перебьет.
Ни колдуну, ни колдунице,
Ни всех колдунов царице
Моего оберега не перебить,
Судьбы рабы (имя) не загубить.
На 33 замка закрываюсь,
Оберегом от колдунов укрываюсь.
Ключ, замок, язык. Аминь.
На любовь в семье
Если в семье стали ссориться, а в отношениях чувствуется охлаждение, соберите в полдень цветы хмеля. Сидя на земле, набейте этим хмелем подушечку и, набивая, говорите:
Сама я, раба Божья (имя),
Этот хмель собирала.
Сама этим хмелем думочку набивала.
Как этот хмель до забора цеплялся,
Намертво, накрепко с забором сливался,
Так чтоб и раб (имя) ко мне прижимался,
За мои руки белые цеплялся,
Ни на час, ни на день бы
Со мной не расставался.
Любил бы меня, как в девках меня любил,
Ходил бы за мной везде,
Как в девках за мной ходил.
