- Почему? - спросил я Николая.
- Мне трудно судить об этом, - сказал он. - Сам понимаешь: командир звена - небольшой начальник. Но недавно к нам прилетал представитель штаба ВВС Калининского фронта и в беседе сообщил кое-что интересное.
- Просто объяснил обстановку, - без особого энтузиазма добавил Залевский.
- Ну как "просто", - возразил Савченков. - Рассказал о взаимодействии ВВС Западного, Северо-Западного и нашего фронтов, о соотношении сил в воздухе, об особенностях обстановки. Ведь что получается? Наши войска глубоко вклинились в немецкую оборону. Холм, Великие Луки, Белый, Погорелое Городище - это же около восьмисот километров! А в распоряжении штаба ВВС фронта всего-навсего около сотни самолетов. Вот и думай-гадай, куда их бросить.
- В общем, приходится распылять силы, - подытожил Владимир. - Поэтому высказываются соображения, что необходимо создавать воздушные армии. Армия мощный кулак!
- Ну а как дела в вашем полку, Николай? - спросил Савченков.
Я рассказал о налете немцев на ледовый аэродром.
- Между прочим, их разведчики и сюда летают, - заметил Владимир Залевский. - Так что надо глядеть в оба.
И действительно, вскоре после этого разговора над Старой Торопой появился вражеский разведчик Ю-88. Лойко, меня и Шевелева подняли на перехват. Но с такой скоростью, какую имел "харрикейн", о перехвате или преследовании "юнкерса" нечего было и думать. И мы решили подождать разведчика, который, по правилам немецкой пунктуальности, обязательно должен пройти прежним маршрутом. Расчет оказался правильным. Минут через пятнадцать северо-восточнее района нашего барражирования мы заметили разрывы зенитных снарядов и поспешили туда.
"Юнкерc" возвращался на высоте две тысячи метров. Мы шли с превышением и, внезапно свалившись на него, открыли огонь из тридцати шести пулеметов. Минут десять с разных сторон поливали его огнем, а он продолжал лететь как ни в чем не бывало. Преследование прекратили возле самой линии фронта.
- Это детские пукалки, а не оружие, - доложили мы командиру.
- А ты что скажешь? - спросил Радченко инженера полка по вооружению. Тот развел руками:
- Ничего не поделаешь. Была бы отечественная машина, можно было бы написать рекламацию в конструкторское бюро. А в Англию не пошлешь...
Из штаба мы ушли разочарованные. Я долго ходил вокруг "харрикейна" и думал, как усилить его огневую мощь. Вспомнил свой верткий И-16 с пушками, эрэсами и бронеспинкой. Все ожидал новую машину. Вот и дождался...
