…Беда случилась давно, на третий год войны. Первыми Бомбу сбросили квандорцы, по крайней мере, так утверждала официальная пропаганда (интересно, что официальная пропаганда Квандора утверждала обратное: якобы, не они были первыми, а коварный Арингорад, или, может быть, Набар — без разницы.) Потом было сброшено ещё пять больших бомб, и три малые — обменялись, так сказать. И случилось то, что должно было случиться — об этом знали все, и все боялись. Но надеялись, вдруг обойдётся? Надежды не сбылись. Рухнула хрупкая экосистема планеты. Растаяла мерзлота, пришла Великая Топь. Болота — бесконечные, бездонные, расползлись по континенту пятнами чёрного лишая, поглощая всё на своём пути. Был голод и мор, и мёртвых больше не хоронили в усыпальницах из голубого камня — где его разом столько добудешь? Мёртвых свозили прицепами, сбрасывали в топь — она всех примет…
Пять лет мир умирал. Но человек ко всему привыкает, и жизнь кое-как наладилась, и снова стало казаться — надежда ещё есть, всё как-нибудь образуется. Ведь южнее, к самому полюсу, лежат области, не тронутые мерзлотой — каменистые равнины Набара и империи Сфу… Так началась новая война — все против всех. Война за сушу… Выросло целое поколение, для которого слово «мир» было пустой абстракцией. Они его даже не хотели, потому что не понимали толком, как это можно жить без войны. Война вошла в быт, стала образом жизни. Она разлучала, убивала, морила голодом, но она же кормила, приносила славу, давала работу, и, самое главное — надежду. И никто, никто на всей планете, и даже за её пределами, ещё не знал, то на самом деле НИКАКОЙ НАДЕЖДЫ НЕТ…
Седьмая трасса, соединяющая промышленный Крум с военной столицей считалась одной из самых надёжных и безопасных во всей Федерации. Тридцать акнаров пути (на хорошей скорости такое расстояние можно перекрыть за пять-шесть часов), из них только половина через топь, по армированным насыпям и мощным понтонам, способным выдержать целую гружёную автоколонну, а дальше до самого Арингора тянутся выходы скальных пород, бывшие когда-то Симиарским кряжем. До войны седьмая трасса шла вдоль его подножия. Когда местность заболотилась, цепь холмов сровняли, получилась отличная дорога — никакая топь ей не страшна.
Но до этого благословенного участка им ещё только предстояло добраться, а пока от города их отделяло лишь полтора часа пути по равнине, местами совсем чёрной, как выжженной, местами чуть припорошенной тонким снежком. Небо над равниной было серым, гораздо светлее, чем в городе.
