Привет Тапри передать не осмелился. Всю обратную дорогу он мучительно подбирал слова, чтобы дожить цергарду о неудаче, и ему казалось, будто новый шофер, взятый на место убитого, поглядывает на него косо, с усмешкой. Хотя тот, конечно, не мог ни о чём знать. Да и глядеть по сторонам у него не было возможности — ночью случился «облегчённый» налёт. Невидимые для радаров фанерные «хадры» набарских смертников не способны нести тяжёлые авиабомбы — лишь самые лёгкие снаряды, зажигательные либо осколочные, больших завалов они не оставляют. Но местами на проезжей части зияли свежие воронки, нужно было внимательно следить, чтобы не провалиться.
Переживал Тапри зря, доклада от него не потребовали. Похоже, цергард уже сам всё знал, и, не дав раскрыть рта, отослал в секретную часть, изучать шифры. За этой наукой он и просидел четыре дня без малого, и с цергардом они сталкивались лишь по вечерам, перед сном. К немалому смущению Тапри, оказалось, что не в казарме, и даже не в офицерском общежитии должны квартировать адъютанты его уровня, а при апартаментах непосредственного начальника.
Конечно, апартаменты цергарда Эйнера были огромны — целых четыре комнаты, так что адъютанту выделялась отдельная, небольшая, от входа сразу направо, с собственным дверным замком. Но получалось, что санузел был общий на двоих. И это в голове Тапри не укладывалось: как же можно — в один туалет с таким большим начальством?! Поэтому первое время по утрам он наладился бегать для гигиенических процедур в казармы — всего-то три этажа вниз. Пока цергард Эйнер этого не заметил.
— И где же это вы бродили с утра пораньше? — осведомился они иронией, встретив адъютанта на пороге.
Отпираться было бесполезно — в руках агард держал полотенце, мыльницу и рулончик серой бумаги. Пришлось доложить.
— В казармы? — удивился цергард. — А что так близко? На въезде в город, видели, блокпост? При нём недавно построили отличный сортир — такая будочка с дыркой, гоните уж сразу туда, чего мелочиться?
— Есть — туда! — пробормотал сбитый с толку Тапри.
Тогда цергард приказал ему перестать валять драка, потому что он не может часами ожидать, пока его адъютант воротится из своих «туалетных походов». Пришлось подчиниться. Но всё равно, это было неправильно, и агард переживал.
Но если не принимать в расчёт мелочи подобного рода, новая жизнь была прекрасной. Никогда прежде у Тапри не было отдельной комнаты — в лучшем случае, койка, если не место на общих казарменных нарах. И кроме удобной кровати с полосатым одеялом и без клопов, в ней стояла другая красивая мебель: тумбочка, шкаф для личных вещей, узкий блестящий стол, мягкий стул и чёрный, под цвет топи, оружейный ящик — единственная привычная глазу деталь.
