— Откуда они у тебя?
— Нашлись.
Часовщик отреагировал спокойно — время такое, когда каждый занимается мародерством. Русские и американцы вывозят шубы, картины и старинную меблировку. Немецкие дети снимают с убитых вещи.
— Сколько тебе лет?
— Хватает, — огрызнулась она. — Покупаешь?
— Ты умеешь готовить?
В квартире на втором этаже оказалось пятеро ребятишек, среди них — худенькая неулыбчивая девочка Эльза, хозяйка странного семейства. Часовщик подобрал сироток на улице, с того дня они вместе учились смеяться. Адель помнила расстроенное пианино и «Шутку» Баха в четыре руки, бумажные снежинки на окнах и луковицы в горлышках склянок, выстреливающих зеленью к солнцу. В январе Эльза запекала в пироге боб, и нашедший его принимал почести бобового короля, а весной гадала на дольках огурцов: немного соли и пива, и станет ясно, какого урожая ждать — поднимется ли пена, густая ли? В канун лета шли к реке, мальчишки пускали выскобленные из дерева фрегаты, а Эльза учила плести венки.
— Чем ты так восхищаешься? Что в них такого? Ну цветы, ну красивые, ну пахнут… И это все? — смеялась над ней Адель.
Эльза подобрала незабудку.
— Когда Господь создал мир и дал название всем творениям, то случайно забыл назвать один маленький цветочек. Тогда этот цветочек приблизился к трону Господа и попросил и его не забыть и дать ему имя. На это Господь Бог ответил: «Тебя Я не забуду, не забудь ты Меня. Пусть отныне имя твое будет Незабудка!»
Она оставила Адель у воды и медленно двинулась к мосту, откуда сбросила венки — соломенный и плетеный из барвинка. Быстрое течение понесло их к Адель, ей только следовало поймать. Доставить удовольствие ребенку и выудить кольцо вечнозеленого барвинка? Эльза будет рада, ведь по поверью Адель в этом году выйдет замуж. Или не окрылять надеждой, поймать соломенный? Адель схватила длинную ветку, но сухой венок ускользнул. Оставалось ждать символ скорого супружества.
— Где он? — крикнула она.
Эльза ревела на мосту, Адель со смехом бросилась к ней. Глупая игра!
— Это я виновата! Неудачно кинула. Его приткнуло к берегу.
— Ерунда! Попробуем еще! Сейчас достану.
— Нельзя! — надрывалась плачем девчонка.
Адель пожала плечами. Нельзя так нельзя. С обычаем не поспоришь.
— Ты не понимаешь! — напустилась на нее Эльза. — Это значит!
— Я никогда не найду жениха?
Эльза отвернулась и глухо прошептала:
— Ты умрешь в этом году.
— Обещаешь? — хотела пошутить Адель. Эльза была верна обрядам, знала все праздники, запомнила от бабушки и матери песни и сказки. В ее хрупком тельце сосредоточилась память веков. Казалось, что древняя старуха-ведунья плачет над убогой глупой судьбой Адель.
