– Абсолютно.
– Какой ужас, – поежился Черемнов. – Значит, я явился косвенным виновником смерти своего друга?
– Я бы не стал так категорично говорить, – заметил Эрик. – Просто преступник воспользовался удобным случаем. Может, он посчитал, что таким образом подозрение падет на вас.
– Что ж, он мог оказаться прав. А вы как полагаете? – поинтересовался Анатолий как бы между прочим, но в его глазах Мариша заметила тревогу.
– Пока я не считаю вас виновным, – ответил Эрик.
– А почему пока? Или что-то может измениться?
– Я решаю, то ли вы слишком умный, то ли дурак.
– Не понял…
– Если вы дурак, значит, могли понадеяться на то, что про нож никто не вспомнит.
Черемнов фыркнул.
– А вы не подумали, что если убийца я, то мне было проще взять нож на кухне? И не использовать собственное оружие. Тогда про меня вообще бы не зашел разговор.
– Нет, на кухне опасно. Вас могли увидеть. И объясняй потом, зачем вы здесь ходите.
– А что значит – слишком умный? – уже с любопытством спросил Анатолий.
– Вы могли рассуждать таким образом – если я убью Гошу своим ножом, то никто не поверит, что это действительно сделал я. Потому что нужно быть последним дураком, чтобы убить человека собственным ножом. Тем более все знают, что это мое оружие. Значит, в это и не поверят. И будут искать другого претендента на роль убийцы.
– Да, в этом что-то есть… – протянул он. – И на каком варианте вы остановились?
– Ни на том, ни на другом. Я считаю, вы просто умный. А значит, наверняка не стали бы совершать убийство таким способом. Вы правы, гораздо проще пройти на кухню, например, ночью, взять нож и убить хозяина дома. Если только вы не поругались, и действовать нужно было быстро.
– Мы не ругались, – усмехнулся Черемнов. – Мы оба для этого слишком умные и осторожные. Да и потом, мы зависели друг от друга. А рубить ветку, на которой сидишь, по меньшей мере, глупо.
– Наверное, – кивнул Эрик, рассматривая мужчину.
– А может, вы ему завидовали, – встрял Голубев. – А зависть – страшная вещь!
– Я? Завидовал? Чему? – изумился тот.
– Ну, у него все есть. Жена, дом, дочери, деньги…
– А у меня разве нет? Скоро жена появится, потом дети пойдут… Да, пока этого нет, но ведь будет! Или вы считаете, что я живу по принципу: если кому-то дали хлеб с маслом, а мне всего лишь горбушку, то я должен все равно радоваться жизни, а тому счастливчику пожелать подавиться этим куском?
– Не так грубо, конечно… – покривился Голубев.
– Вы в корне не правы! – покачал головой Черемнов. – У меня совсем другой принцип – живи сам и не мешай жить другим!
