— Тогда
приступайте
к работе! —
рявкнул Снейп.
— Сейчас же,
мистер
Поттер! Или
вы считаете
себя выше
своих
одноклассников,
которые — позвольте
обратить
ваше
внимание — в
данный момент
не наблюдают
тут за вашим
спектаклем, а
работают.
Если вам,
конечно,
известно
значение
этого слова.
Впрочем, что
я удивляюсь. Ваш
отец обладал
аналогичным
складом ума, не
говоря уже о
вашем
драгоценном
крестном...
Неожиданно
Гарри
вскрикнул.
Нет, дело было
не в том, что
он потерял
над собой
контроль, —
все это время
он
специально
прикусывал язык,
чтобы не
сорваться, но
последние
слова Снейпа
его добили.
Да как он
посмел, этот
желчный
ублюдок,
высмеивать
Сириуса,
когда сам был
виновен в его
смерти! Когда
именно эти
издевки
заставили
Сириуса
покинуть
безопасное
убежище на
площади
Гриммо! Нет,
этого Гарри
вынести был
уже не в
состоянии.
Пальцы,
стиснувшие
перо,
судорожно
сжались, и
хрупкий
стволик
переломился
точно
пополам,
выстрелив в ладонь
Гарри острым
осколком. Вот
он и вскрикнул.
Вскрикнул,
разумеется,
скорее от
неожиданности,
чем от боли:
Круциатус от
палочки
Волдеморта
вынести было
куда тяжелее.
Что ж, в
одном Снейп
точно ошибся,
подумалось
Гарри. Еще в
одном.
Одноклассники
все-таки
наблюдали за
происходящим.
Да не просто
наблюдали, а
пялились, не
скрывая. Гермиона
еще и
пыталась
что-то
сказать ему
одними
губами, но он
так и не
понял, что
именно.
— Вы
закончили
сегодняшнюю демонстрацию
своей
вопиющей
безалаберности,
мистер
Поттер? — зло
ухмыльнулся
Снейп. —
Следует ли
мне
попросить
класс
выразить вам
благодарность
за то, что в
этот раз по вашей
вине не
пострадал
никто, кроме
вас самого?
—
Профессор, у
него кровь
идет! —
воскликнула
Гермиона.
— У меня
все в порядке
со зрением,
мисс Грейнджер,
— парировал
Снейп. Он
стремительно
подошел к
Гарри своей
фирменной
походкой — в вихре
черных
одеяний. —
Пять баллов с
Гриффиндора
за разговоры
на уроке.
Нависнув над
партой, он
молча
наблюдал с
высоты своего
внушительного
роста, как
Гарри вынимает
из ладони
занозу и
пытается
согнуть пальцы.
Увы, вытащить
занозу,
сохранив
полную невозмутимость
под ледяным
взглядом
ненавистных
глаз, не
удалось. Как
Гарри ни
сдерживался,
он зашипел от
боли.
Гермиона
ошиблась,
подумал он.
Не было там
крови. Тогда —
не было. Зато
теперь она
потекла
ручьем. Гарри
начал
неуклюже
рыться в своей
переполненной
всяким
барахлом
сумке, выудил
оттуда
носовой
платок и
плотно перевязал
рану.
