— Здорово!
Он достал палочку, чтобы наложить чары. «Ну, конечно же, чары! Я такой глупый и маленький».
Опустившись на колени, он задал следующий вопрос:
— Разве я когда-нибудь еще ударю тебя... опять... Гарри?
Проверка! Лучше ответить то, что он говорил мне до этого и во что я так сильно хотел поверить.
— Н-нет, сэр?
— Правильно. А теперь давай разберемся с лестницей. Кажется, там стоило бы тоже добавить немного света. Как ты думаешь?
* * *
С.С.
Вытягивать из малыша его мнение было равносильно выдергиванию коренных зубов. После того, как я сильно напугал его своей, по моему личному мнению, далеко не самой страшной гримасой, я стал следить, чтобы моя реакция на его ответы в худшем случае была нейтральной. Честное слово, не знаю, почему я так долго откладывал ремонт. Возможно, дело в привычке. В моей голове этот дом все еще принадлежал моему дураку отцу.
«Но это больше не так!»
Я увеличил в размерах нашу жалкую ванну и кухню, потерпев сокрушительное поражение при попытке объяснить мальчику теорию магического пространства. Каждая стена, пол и предмет мебели стали теперь ярче и, в целом, приобрели совершенно другой вид.
Когда со всем было покончено, дышать в доме стало гораздо легче. Призраки прошлого больше не прятались в темных углах.
Стоя на пороге обновленной детской, я почти улыбнулся при виде лохматых черных волос, разметавшихся по канареечно-желтой подушке. Он покосился на меня, несомненно, испытывая страх из-за того, что без очков он не мог видеть меня нормально.
— Не беспокойся, Гарри. Я не сделаю тебе больно, ребенок.
— Да, сэр, — ответил он жалостливым голоском.
Кажется, этот вечер встревожил его. Мои мысли вновь обратились к воспоминанию о том, как Поппи укачивала его. «Хуже от этого, наверно, не будет. Да и никто об этом не узнает. К тому же маленький паршивец, возможно, прекратит так зажиматься, если я просто уложу его спать...»
* * *
Г.П.
Он же только что сказал, что не сделает мне больно, так почему же он идет ко мне? Я заставил себя, насколько это было возможно, лежать неподвижно, при этом дрожа под одеялом.
Он протянул мне мои очки. Когда я надел их, то увидел озадаченное выражение на его лице. Он вытянул руку по направлению ко мне. «Он собирается душить меня?» С облегчением я понял, что он всего лишь натянул одеяло мне до подбородка.
Погладив меня раз, два, он кашлянул и сказал чуть громче, чем было необходимо:
— Добрых снов, Гарри.
Свет погас, и мой сдерживаемый смешок превратился в широкую, яркую улыбку!
