Eight | страница 37
— Не забывай обо мне малыш. Приходи сюда еще поскорее!
Я почти улыбнулся. Я бежал по мощенному булыжником переулку, отчаянно желая вернуться назад. Но я знал, что от этого будет только хуже. Я не мог не начать воображать, какое наказание меня ждет. Я сделал что-то ненормальное, атаковал старшего и сбежал! К тому времени, как я споткнулся и упал, поднимаясь по передним ступенькам дома, я плакал даже громче, чем в руках у Мадам Помфри. Я был благодарен как никогда, что передняя дверь не была заперта. Я взлетел вверх по лестнице в мою комнату. По крайней мере, она была моей раньше. Кто знает, куда меня теперь отправят? Дурсли, наверное, убьют меня, если узнают обо всем этом. «Может, он просто побьет меня и запрет в чулане», — отчаянно надеялся я. Я знал, что заслуживал гораздо худшего!
Разложив вещи из свертка по полкам, я забился в угол и попытался перестать плакать. Я впивался ногтями в кожу, прикусывал язык и губы, но это не помогало. Поэтому я сделал то, что много раз делал в своем чулане: я несколько раз ударился головой о стену, пока слезы не высохли. Странно, как внешняя боль помогала избавиться от внутренней.
Настоящая паника охватила меня, когда я услышал хлопок аппарации внизу. Они нашли меня! По крайней мере, мне было слишком трудно дышать, чтобы снова расплакаться.
Глава 10
С.С.
Я рванул из замка, все еще поражаясь спонтанной магии мальчика. Поддавшись инстинктам, я аппарировал в первое место, пришедшее мне на ум — Тупик Прядильщиков.
— Гарри? — крикнул я в тишину дома.
Мне показалось, что я услышал шорох наверху. Там он и оказался, сидел прямо на старом деревянном полу, сжавшись в комочек в злополучном углу. Мне придется поставить туда что-нибудь, чтобы он не смог наказывать себя каждый раз, когда посчитает, что совершил проступок.
— Ребенок, выходи оттуда.
Когда он не послушался, я приблизился, чтобы получше на него взглянуть. Его чуть ли не трясло от страха.
— Ты так напугался? — хихикнул я. — Ты же уже аппарировал, ребенок. Ты же не поранился?
Он глубоко и судорожно вздохнул и начал бормотать:
— Я не… не… простите, сэр. Я не был… — тут он захлебнулся рыданиями.
— Шшш, Гарри. Выходи из угла, — как можно мягче продолжал настаивать я.
Он одурело вылетел из угла, а затем снова сжался, схватившись руками за лодыжки так сильно, что костяшки его пальцев побелели, и прижавшись лбом к своим острым коленкам. Постепенно рыдания сменились всхлипами.
Я принес стакан холодной воды и тряпку. Он уставился на меня, словно в руках у меня был большой мешок галеонов. Кашляя и давясь, он пил воду. В его глазах, сверкающих от соленых слез, светилось множество вопросов.