и верный слуга своего покойного хозяина, нашкодив, ловко
скрылся в неизвестном направлении.
Бегло осмотрев гостиную, Рик понял – кота ему не найти.
- Прости меня, - нарушив тишину, осипшим голосом
сказала сестра.
Юноша замер, заметив красные от слез глаза Клер. Его
старшая сестра, опора и вечный покровитель, раньше
никогда не плакала или по крайне мере, не показывала
своей слабости. Не медля ни минуты, он кинулся ей на шею.
Единственный близкий человек. Тот, кто разделил с ним
издевательства отца, кто поддерживал его всегда и во всем
стал заложником собственных страхов. И Рик, впервые в
жизни, отплатил ей той же монетой. Обычное объятие.
Иллюзия надежды и любви.
Клер хватило часа, чтобы прийти в себя и избавиться от
внезапно возникших фобий. Она никогда не была похожа на
отца и никогда не уподобится его жестоким методам.
Книга, карающим мечом лежала посередине маленького
резного стола. Ни Клер, ни Рик так и не решились коснуться
ее кожаной обложки.
- Эта вещь - скверная память, которая не может оставаться
в нашем доме. Ее надо вымести как ненужный мусор, хлам.
И больше никогда не вспоминать: ни о мистере Сквидли, ни
о дневнике отца. В противном случае… - измученное
сознание девушки родило призрачный образ родителя. Он
стоял в углу и с укоризной взирал на своих непокорных
отпрысков. Клер замолчала, не став продолжать.
- Что же мне делать? – Рик ждал от сестры совета.
- Не знаю, - пожала плечами Клер. – Думай сам. Только
учти: больше я не хочу видеть эту книгу у нас в доме.
Поднявшись, она подхватила со стола подсвечник и
удалилась к себе в комнату.
Твердость в разговоре с братом была вынужденной
защитой. Она больше не желала возлагать груз
ответственности только на свои плечи. Когда-нибудь нужно
взрослеть. И это самое когда-нибудь наступило именно
сейчас. Как бы он не противился – Рик должен принять
самостоятельное решение. И пускай для нее он навсегда
останется младшим братом, нуждающимся в постоянной
защите, она не отречется от своих слов.
Поднявшись на второй этаж, Клер остановилась. Впереди
скрывшись за пеленой непроглядного мрака, виднелось
крохотное окошко, из которого на девушку с упреком
взирала огромная кипельно-белая луна. Дрожащий свет
свечи не помогал, а только мешал, опутывая тьму ярким
