еще больше злил сына. Клер частенько корила брата за
глупую ревность, объясняя, что кот существо приносящее
радость, а не отнимающее родительскую любовь. Рик
хмурился, но упрямо не признавал свою ошибку. Впрочем,
Тит и не ждал от него извинений. Судя по надменному
выражению кошачьей морды ему было все равно и его
вовсе не беспокоили чужие обиды.
- Ну, чего стоишь? Давай мириться, - покосившись на
пушистого предложил Рик и протянул руку.
Кот несколько минут сидел в замешательстве, а затем,
осторожно приблизившись, понюхал кончики его пальцев.
Юноша почувствовал легкую щекотку.
- Давай, не бойся... Если не хочешь, не буду тебя трогать.
В ответ мистер Тит облизнулся и окончательно
успокоившись, стал тчательно умываться.
Отвлекшись, Рик повернулся и его взгляд в очередной раз
нашел отцовский дневник. Тем временем, кот, недолго
думая, подняв хвост трубой, кинулся к двери, ведущей в
кабинет покойно мистер Лиджебая. Прислонившись к щели,
он некоторое время вглядывался внутрь, словно желая
отыскать потерявшегося хозяина, а зетам начал нервно
скрестись о деревянный край косяка. Вскоре усилия Тита
увенчались успехом. Дверь скрипнула и кот прошмыгнул
внутрь.
Затаив дыхание, Рик замер. Долгий год, кабинет находился
на замке и никто не смел тревожить покой того места, где
еще витал дух отца. Проявив решительность, сестра,
уподобившись родителю, установила правило – никогда и
ни под каким предлогом не нарушать установленные
границы. Пусть кабинет станет для Лиджебая его скромной
усыпальницей!
С трудом проглотив застрявший в горле ком, юноша на
ватных ногах приблизился к полуоткрытой двери. Кот был
уже внутри.
Рука сама подхватила со стола книгу в кожаной с красной
тесьмой обложке. Приблизившись к двери, Рик не сразу
решился дотронуться до массивной бронзовой ручки. Но из
кабинета послышалось призывное мяуканье кота.
Зажмурившись и кляня себя за нерешительность, юноша
переступил порог.
В нос ударил тяжелый запах пыли и затхлости
непроветриваемого помещения. Пытаясь откашляться, Рик
схватился за воротник и дернул его изо всех сил. Верхняя
петель камзола с треском лопнула, позволив юноше
глотнуть чуть больше воздуха. На его лбу выступила
испарина. Рик сам не понял, как оказался в кресле. Но легче
от этого не стало. Тяжелый воздух кабинета давил на него,
