В голых ветвях деревьев заиграли проблески розово-желтого закатного солнца. Сим глубоко вздохнула, подумав, что этого заката ее сестре уже не суждено увидеть. До Рождества, своего самого любимого праздника, Суэн не дожила всего какой-то месяц.
На глаза Сим навернулись слезы. Плакать она не любила и не умела, мать всегда говорила, что настоящая леди никогда не покажет чувства, обуревающие ее, на людях. В детстве Симона Бакстер рыдала лишь в своем укромном убежище — подвале, где хранился старый ненужный хлам.
Суэн всегда боялась подвала, считая, что он населен призраками умерших в этом доме людей. Сим, более рассудительная, чем сестра, призраков не боялась, поэтому подвал стал для нее местом, где можно было предаться тому, чего не делают «настоящие леди».
Повзрослев, Сим посчитала, что прятаться в подвале глупо, к тому же плакать ей уже не хотелось. Последний раз слезы на ее лице появились, когда из дома уехал отец…
Сим услышала треск веток и, мгновенно взяв себя в руки, обернулась. То, что она увидела, настолько удивило ее, что она мгновенно забыла о своих мрачных мыслях.
К пруду подъезжало кресло с довольно высокой спинкой, обтянутой синим бархатом. То, что в этом кресле кто-то сидит, Сим поняла не сразу, так как под толстым пледом в шотландскую клетку трудно было разглядеть человеческую фигуру. Когда импровизированный трон подъехал ближе, до Симоны дошло, что это инвалидная коляска, а ее «пассажир» мужчина.
Возраст мужчины определить было трудно, поскольку во всем его облике сквозила такая суровость и холодность, что Сим даже почувствовала, как под ее теплое серое пальто пробрался холодок. Незнакомец в коляске удостоил Сим своим вниманием: он окинул ее таким взглядом, словно она перегородила единственную тропинку, по которой коляска могла подъехать к озеру.
Сим и в самом деле почувствовала себя виноватой, хотя никаких причин для этого не было. Мужчина поймал ее взгляд — выражение его лица стало еще более недовольным, но он тут же отвернулся и принялся смотреть на серебряную гладь пруда, затянутую тонкой глазурью льда.
Решив не обращать на незнакомца внимания, Сим тоже посмотрела на пруд, освещенный последними лучами заходящего солнца. Ей было неприятно, что кто-то вторгся в ее мысли, но еще больше не хотелось возвращаться в «Райскую птицу», изводить себя раздумьями о Суэн и смотреть на нелепые обои с павлинами.
Незнакомец, судя по всему, не очень заботился об остатках своего здоровья: Сим заметила, как он выпростал из-под толстого пледа руку; затем раздался тихий щелчок — и в хрустальный воздух вылетела тонкая струйка голубого дыма.
