И тут на лестнице появилась чья-то фигура. Чжи-Ган подождал, пока эта фигура приняла ясные очертания. Оказалось, что это женщина. У нее была большая грудь, а во рту не хватало нескольких зубов. Судя по всему, она очень спешила и поэтому не успела тщательно вытереть лицо и пригладить волосы. Через всю ее левую щеку тянулась грязная полоса, а на волосах блестели капельки свиного жира.
— Благородный господин! Какая огромная честь видеть вас здесь! — прохрипела она.
Цзин-Ли кивнул, а потом повернулся к своему так называемому господину и прошептал ему на ухо:
— Помнится, ты говорил, что все здешние женщины просто красавицы.
Чжи-Ган пожал плечами.
— Восьмилетнему мальчику любая грудь кажется красивой.
Цзин-Ли в ужасе отшатнулся от него.
— Это полная ерунда, — сказал он и обратился к женщине: — Чай для мандарина!
— Чай для мандарина! — закричала женщина визгливым голосом.
— Чай для мандарина! — повторил еще чей-то голос, доносившийся с нижнего этажа. — Чай для мандарина! Чай для… — Эти слова эхом разнеслись по всему дому.
— А может быть, еще клецки? У нас великолепные клецки, ваша честь. Лучше, чем в Запретном городе.
Чжи-Ган, честно говоря, очень сомневался в этом. К тому же ему сейчас хотелось совсем другого, чего-нибудь попроще, того, что напомнило бы его бедное детство. Он посмотрел на Цзин-Ли и тихо передал ему свою просьбу. Его друг-слуга широко раскрыл от ужаса глаза, однако не посмел перечить. Чуть помедлив, Цзин-Ли громко застонал и повернулся к женщине.
— Мандарин просит подать ему рисовый отвар… — сказал он и, собравшись с духом, продолжил: — И творог.
— Нет! Нет! — потрясенно пробормотала женщина. — Все это недостойно его превосходительства! У нас есть прекрасные клецки! Такие горячие…
Чжи-Ган улыбнулся. Он решил, что настало время раскрыть инкогнито.
— Признаться, я хорошо помню вашу овсяную кашу, мадам Суй. Я даже рассказывал Цзин-Ли о том, как вы прекрасно готовите. Ему не терпится попробовать вашу стряпню, — добавил он. — Неужели вы не помните маленького Тау Чжи-Гана, который часто воровал у вас клецки?
Мадам Суй бросила на него неодобрительно взгляд, и ее круглое лицо в одно мгновение как-то сжалось. И все же она осмелилась подойти к гостю поближе, чтобы рассмотреть его более внимательно. Чжи-Ган ждал, затаив дыхание. Вот и наступил тот самый долгожданный момент, о котором он так долго мечтал, момент его славного возвращения в родные места.
На лице хозяйки появилось какое-то странное выражение. Она натянуто засмеялась, а затем, явно смутившись, пробормотала:
