По крайней мере, если я не изменюсь, меня не отошлют в лагерь нулевых. Мир стал более цивилизованным, были проведены эксперименты на первых читающих. Я завернула за угол, в школу, пытаясь убежать от своей судьбы. Даже мои ботинки скрипели. «Ну-ле-вая. Ну-ле-вая».
Мне действительно была нужна психологическая помощь. Может, я смогу присоединиться к одному из позитивно мыслящих культов, которые пытаются перевернуть мир, выдумывая хорошие мысли. Эта идея заставила меня так сильно смеяться, что я закашляла и стала ловить ртом воздух
Они тоже не захотят нулевую.
После короткого душа и слишком длинной репетиции группы, я поспешила догнать автобус. Прежде, чем я поднялась внутрь, мое внимание привлекли затемненные окна. Я не могла сказать, кто там был, но водитель выглядел более недружелюбным, чем сегодня утром.
Я развернулась и пошла вниз по тротуару, решив идти домой пешком в послеобеденную жару.
Глава 4
У моей мамы было немного друзей.
Сара Мур не совсем hemerita, то есть та из читающих, кто запирается в своей спальне, чтобы скрыть свои мысли от других людей. Она продолжает придерживаться нормальности, печет печенье для Родительско-Преподавательской Ассоциации, которую никогда не посещает, но, в основном, она бывает дома.
Кислый запах полировки повеял от раковины, где она атаковала вычурный чайный сервиз. Со стипендией Симуса в Вест-Пойнте и кончиной бабушки мамина уборка приняла оттенок Обсессивно-компульсивного расстройства.
Она следовала за мной повсюду, чистя вещи и следя за мной, как будто я была бомбой, готовой взорваться в любой момент.
Я старалась игнорировать ее, пока делала домашнее задание по латыни за кухонным столом.
Обычно, я призывала убирать руки от неизвестных взрывных устройствах. Это лучше, чем говорить о том, как сокращается количество моих друзей. Но сегодня ее бесшумная полировка была только эхом школьной тишины.
Тишина заставляла кожу покрываться зудом, и слова сами вырвались.
— В школе было отстойно.
Она вздрогнула. Я не могла прочитать ее мысли, но стиснутые челюсти и усердное протирание сервиза выдавало ее разочарование. Она отложила чайную ложку и прислонилась к столешнице со скрещенными руками. Ее волосы, каштановые и серые, были собраны в пучок.
— Что случилось?
— Ничего, — об инцидентах с Саймоном Зеганом и Шарк Боем лучше было не говорить. — Я просто решила, что буду ходить в этом году. И мне нужен слуховой аппарат.
Она медленно кивнула, как будто, если двигаться слишком быстро, то можно установить бомбу.
