Съев жареную рыбу с картофелем и половину цыпленка Джулиана чувствовала себя перегруженной и готовой пойти на дно баржей. Укутавшись в махровый халат, она сидела у камина со стаканом бренди и смотрела попеременно то на пламя, оранжевые языки которого перепрыгивали с полена на полено, то на Тони, устроившегося на ковре и, похоже, вполне довольного своим положением.
Тони читал стихи. По-испански. Книга лежала у него на коленях, и время от времени он заглядывал в нее, когда забывал строчку или отыскивал новое стихотворение.
Джулиана понимала лишь отдельные слова, но это не имело никакого значения, потому что язык поэзии — это язык чувств, а чувства можно передать и иным способом: ритмом, интонацией, ударением.
— Никогда не думала, что испанский язык такой романтичный, — сказала она, когда Тони закончил декламировать и зашуршал страницами. — Он не такой звонкий, как итальянский, и не такой певучий, как французский, но в нем есть страстность, скрытый жар и мужественность.
Джулиана потрогала волосы — они уже почти высохли после душа — и положила руку на плечо Тони. Это получилось просто и естественно, как будто оба давно привыкли к таким интимным жестам и не видели в них ничего особенного.
— Ты выиграла пари, — напомнил он.
— Это ты его проиграл, нарочно.
— И что будем делать?
— Бросим монетку?
— Нет, у меня есть решение получше. Давай считать, что победили оба, и каждый исполнит желание другого.
— Любое желание? — уточнила она.
— Любое.
— А ты не боишься?
— Ничуть.
Джулиана замерла. Игра зашла слишком далеко, и теперь каждый шаг мог привести к падению в пропасть. Она не сомневалась, что если попросит сейчас отвезти ее в аэропорт, то Тони сделает это без возражений. Но нужно ли ей это? В том-то и вопрос.
— Хорошо, назови свое. Но только сначала, Тони, я хочу сказать тебе спасибо. За все.
— Тебе не за что благодарить меня. — Он неспешно допил бренди и отставил стакан. — Ты помогла мне. Помогла Филиппу. И в конце концов я еще не сделал тебе свадебного подарка.
Не надо об этом! — подумала она.
— Я хочу, чтобы ты взяла себе «Харлей Дэвидсон». Эта машина для тебя.
Джулиана закрыла глаза.
А чего еще ты ждала? Что он попросит тебя остаться? Что произнесет слова, после которых не будет пути назад?
— Я не могу принять его.
— Почему? — Теперь голос Тони звучал холодно и отстраненно, словно между ними встала незримая, но непреодолимая стена. — Только потому, что твое странное представление о гордости не позволяет принять подарок от мужчины, с которыми ты не переспала? Если препятствие в этом, то устранить его не так уж трудно.
