Он что-то негромко сказал Никитосу, тот кивнул, а потом громыхнул насчёт своего дня рождения. Кажется, пригласил?.. Но меня больше уже интересовало, начнут ли "самоубивцы" самоубиваться прямо сейчас?
Начали. "Главный самоубивец" подошёл поздороваться к своим приятелям, уже давно ожидавшим его, вернулся и первым медленно и осторожно повёл машину к спуску. Я соскочила с мотоцикла бежать к обрыву - посмотреть, как оно происходит.
Падать на машине с такой высоты в кромешную тьму, слегка подсвеченную луной, то и дело пропадающей в низких серых тучах... Пусть дальше, в конце, Трасса переливается огнями мотоциклетных фар... Не, точно - самоубийство. С замирающим сердцем я ждала... Машина словно сломалась, когда перегнулась через угол овражного ската и сразу, по нарастающей полетела в темноту, больно для глаз время от времени сереющую потухшим к вечеру снегом. Я стояла у кромки оврага и, невольно сжав кулачки, следила за буквально падающей, подпрыгивая на кочковатых местах, машиной. А за нею, на почтительном расстоянии друг от друга, падали в плохо видимую пропасть остальные три легковушки.
- Дураков нет, - коротко оценил Лёшка, вставший рядом со мной, автоспуск членов клуба. - Ну, что, Ванька, поехали?
- Поехали, - откликнулась я.
Этот спуск меня приводит в странное состояние - ужаса и полёта. Лёшка - ас, и с ним рядом я ничего не боюсь. Но когда ты взлетаешь над бездной... Но когда на тебя летит бездна... Когда ты вот-вот, кажется, рухнешь в неё...
Сердце не успело хорошенько раскачаться в тревожном набате, а брат уже снижал скорость, тормозя среди приятелей, чуть раньше нашего промчавшихся по спуску. С благодарностью за шлем, за которым не видно моего страха вперемешку с восторгом, я ссутулилась на сиденье, испытывая сильное желание уткнуться в спину Лёшки и так посидеть немного, отдыхая от испытанных эмоций... Нет, зимой на мотоцикле всё-таки ощущения не такие, как летом. Летом тоже опасно, но там - драйв, балдёж. А зимой - сплошная опасность...
- Ванька приехал! - загрохотало вокруг меня.
В общем, со мной поздоровались, порадовались моему присутствию и отстали, давая спокойно приглядеться к хорошо знакомому месту и к знакомым и незнакомым лицам. Лёшка пошёл здороваться со всеми остальными, а я уселась на мотоцикл, как на скамейку, окружённая другими мотоциклами и байкерским народом, мельтешащим вокруг да около. "Клуб самоубивцев" тоже разглядела. Стоят наособицу, но не отгораживаются от общения. Вон, высокий сам подошёл к Никитосу, последовавшему по крутизне за нами, заговорил о чём-то. Беседы мне не услышать - и не только из-за расстояния, а ещё из-за непрерывной болтовни, грохочущего хохота, радостных окликов, восторженного девичьего визга, гула множества моторов. Я перевела взгляд дальше. Сколько знакомых! Правда, не сразу их разглядишь в этой феерии двигающегося и мелькающего света. Одно из любимых моих занятий на Старой трассе - угадывать, кто есть кто в этих масках, мгновенно возникающих и пропадающих.
